Под защитой своего дома, он двигался с давно забытой беспокойной энергией. Он думал о ее мягкой коже, представляя, чтобы почувствовал, ощутив ее под своей ладонью, под своим телом; думал, о том, какова она на вкус. Думал о массе ее шелковистых волос, скользящих по его разгоряченному телу, о ее уязвимом горле, открытом для него, возбуждающем его. Его тело неожиданно напряглось. Физическое влечение, не испытываемое им с тех пор, как он стал взрослым, принесло ему дикую, требовательную и неослабевающую боль. Шокированному эротичным направлением своих мыслей, Михаилу пришлось проявить жесткий самоконтроль. Он не мог себе позволить испытывать настоящую страсть. Он был поражен, обнаружив, что является собственником, смертельно-опасным в гневе и чрезмерной защите. Эту сторону своей страстной натуры он не мог разделить с человеком - это было слишком опасно.
Эта женщина привыкла к свободе, она была достаточно сильной для смертной, и она будет сопротивляться его характеру на каждом шагу. Он же не был человеком. Он принадлежал к расе существ, в которых животные инстинкты закладывались задолго до рождения. Ему лучше всего держаться от нее на расстоянии и удовлетворить свое любопытство на интеллектуальном уровне.
Прежде чем спуститься в спальню, он тщательно запер все двери и окна, обезопасил свое жилище от возможного проникновения сильными чарами. Эта комната была защищена даже от самой сильной угрозы. Если он захочет прекратить свое существование, то это будет его собственный выбор. Он лег на кровать, и поскольку находился глубоко под землей, то не нуждался в исцеляющей земле и мог наслаждаться безмерным комфортом. Закрыв глаза, он замедлил свое дыхание.
Но тело Михаила отказалось ему повиноваться. Его сознание было заполнено картинами с ее участием, эротичными и дразнящими сценами. Он видел ее, лежащей на кровати - ее обнаженное тело, скрывалось под белыми кружевами, а руки вытянулись, приветствуя любовника. Он тихо выругался. И вместо себя, овладевающего ею, он представил другого мужчину. Человека. И от этого его охватила ярость - чистая и смертельная.
Кожа как атлас, волосы как шелк. Его рука слегка дернулась. Картина, выстроенная в его сознании, была невероятной точной и целостной. Он не упустил ни одной детали, даже такой ничтожной, как глупый цвет лака на ногтях ее ног. Своими сильными пальцами он обхватил ее небольшие лодыжки, ощущая мягкость кожи. От чего у него перехватило дыхание, и от предвкушения напряглось все тело. Его ладонь скользнула по ее голени, массажируя, соблазняя, и двинулась выше - к колену, к бедру.
Михаил точно определил момент, когда она проснулась, поскольку ее тело было словно в огне. Ее смятение и страх вошли в него. Неторопливо, чтобы показать, с чем она имеет дело, его ладонь скользнула между ее бедер, поглаживая, лаская.
-
Он мог слышать сумасшедший стук ее сердца, ощущать силу ее внутренней борьбы с ним.
-
-
Его рука двинулась выше, потому что этого хотелось ему, нашла тепло и шелк, крошечные завитки, охраняющие сокровище. Его рука собственнически накрыла треугольник между ее ног, проникая во влажное тепло.
-
-
Он закрыл глаза, стараясь успокоить разбушевавшегося демона, который наносил болезненные удары по его телу.