Темный рай

На глазах Саманты выступили слезы. Мэри захотелось обнять девушку и сказать ей, что Уилл все еще любит ее, что ему стоит помочь, стоит побороться за него, только Саманта этого не понимает. Но то было лишь предположение, а предположения уже и так завели Мэри слишком далеко в ее отношениях с братьями Рафферти. И все же она не могла сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как Брайс соблазняет Саманту и завлекает ее в свои сети. Все равно что, засунув руки в карманы, смотреть, как сатанист охмуряет деревенскую девственницу. Мэри была здесь и несла определенную ответственность.

– Если бы люди всегда могли с собой справляться, – сказала Мэри, – у Бетти Форд не было бы клиники[9]. Для большинства людей слабость характера – не единственный недуг.

Брайс стиснул тонкие губы. Мэри не обратила на него никакого внимания, а встретила исполненный боли взгляд Саманты, пытаясь изо всех сил телепатировать девушке персональную направленность своего заявления.

– Очень романтичное замечание; полагать, что каждый человек может исправиться или заслуживает исправления, – сказал Лукас. Очевидно, посчитав, что память почившего Таунсенда может быть оскорблена полуголым видом, определявшимся шортами, Лукас сменил одеяние на широкие светло-коричневые брюки и цветастую рубаху с открытым воротом «а-ля Брайс». – Статистика, показывающая рост рецидивизма в наших тюрьмах, опровергает вашу теорию, Мэрили.

– Мы говорим не о сотнях уголовников. Речь идет о хорошем человеке, несколько раз сделавшем неверный выбор.

«То есть якобы о Таунсенде», – подумал Брайс, прекрасно понимая, что судья тут уже ни при чем. В этом случае он не мог более продолжать дискуссию с Мэри, без очередной мощной атаки на Уилла Рафферти, а Саманта, ясное дело, не была еще готова выслушать подобное. Брайс вздохнул и кивнул в знак согласия с точкой зрения Мэрили, про себя переведя ее в статус опасной особы.

– У вас очень наивный взгляд на человеческую натуру, – поднося к губам стакан с коктейлем, заметила Шерон. Она сидела между двумя мужчинами все еще в купальнике, лишь накинув на угловатые плечи черное прозрачное покрывало, мало что скрывавшее на обнаженном теле.

– Я предпочитаю думать об этом с большим оптимизмом, – криво усмехнувшись, возразила Мэри.

– Глупо! – резко заявила Шерон, чье внимание было сосредоточено на Брайсе. – Все люди исходят лишь из своих эгоистичных интересов. Те, что поумнее, взбираясь наверх, переступают через всех, кто может способствовать им в достижении желаемого. Жестокие идут напролом. Дураки же обречены на то, чтобы их топтали и оставляли умирать. Каждый за себя.

– Что ж, в подобных вещах вы разбираетесь лучше меня, – сладким голоском согласилась Мэри. – Я росла в тепличных условиях, – добавила она, заметив, как вспыхнули Щеки кузины Брайса.

– Подождите, – сказала Шерон, вставая. – Жизнь вас быстро научит.

У фасада дома послышался оглушительный рев мотора, заставивший приподняться даже Фабиана, полностью сосредоточившегося на своих солнечных ваннах. Во выжидательно посмотрели на боковые ворота.

– Привезли продукты, – вставая, проворчал Брайс. – Они дерут за доставку столько, что давно уже могли бы позволить себе установить глушитель из чистого золота.

Он подошел к воротам и… в следующее мгновение от летел назад. Высокие деревянные створки распахнулись со страшным треском ударившись о каменные стены, Брайс приземлился пятой точкой на кафельное покрыта террасы. За столом все напряглись, словно стадо дики животных, готовое каждую секунду сорваться с места броситься наутек.

– Уилл! – вскакивая на ноги, вскрикнула Саманта. Уилл с готовыми к бою кулаками вошел в распахнутые ворота и направился прямо к Брайсу:

– Ты – сукин сын! Оставь мою жену в покое, проклятая сволочь!

Язык Уилла слегка заплетался и походка была не ее всем твердой, но все внимание Рафферти было обращен к Брайсу, пытавшемуся подняться с мокрого кафеля на краю бассейна. Подойдя к противнику, Уилл развернуло и провел хук левой, попав точно в маленький подбородок Брайса. Тот опять упал, плюнув кровью, и яростно перевернулся на месте.

– Уилл, прекрати! – бросившись к мужу, закричал Саманта, шокированная его внешним видом: швы на лбу, под глазом черный синяк. С другой стороны, она пришла чуть ли не в восторг от того, что Уилл помнил о ней явился сюда, чтобы закатить сцену. В голове у нее про мелькнул миллион мыслей: Уилл любит ее, он приехал, чтобы забрать ее домой, и теперь они заживут счастливо несмотря на то что Брайс возненавидит Саманту, а вид на ее блестящее будущее можно навсегда похоронить.