Темный рассвет (СИ)

Тогда как весь мир считал меня не от мира сего, я то же самое думала про сестру. Она и по полу то ходит неслышно, словно летает, едва касаясь туфельками ковров. Удивительно, но наши силы настолько непохожи друг на друга, что порой становится странно. Ведь ее родство с природой по-настоящему удивительно, она как продолжательница рода легендарных элленари – лесного народа. Согласно фольклору, этот народец мог заставить зазеленеть заснеженный лес. Думаю, если Лави постаралась бы, со временем ей бы это тоже удалось. Правда она никогда не сделает ничего такого, что может навредить растениям или животным. Для нее это табу.

Пожелав сестре удачной прогулки, я направилась на кухню. Пришла пора серьезно поговорить с Селестой, потому что только она могла пролить свет на то, что происходит с Софи. К счастью для меня, помощница по дому оказалась на кухне одна. Она перемыла посуду и сейчас составляла тарелки на полки, ловко орудуя полотенцем и что-то напевая себе под нос.

– Доброго дня, синьора.

– И тебе доброго дня. – К делу перешла без промедлений, пока на кухню не заглянула Гардения или камеристка Лави. – Мне известно, что Софи встречалась с Франческой.

Селеста – плотно сбитая и полностью седая, немногим старше Лорены женщина, замерла. Ноздри ее раздулись, словно она готовилась защищаться, но я пришла сюда не ради ссоры и не для того, чтобы бросаться обвинениями.

– Я не собираюсь вас ни в чем упрекать, – подняла руку, пресекая все возражения. – Сейчас мне нужно просто понять, что творится с дочерью. Почему она сама не своя. Что-то произошло?

– Нужно понять, – проворчала та себе под нос. – Дите скоро зачахнет, а они только понимать собрались.

Она поставила тарелку поверх других с таким воодушевлением, что вся стопка чудом не разлетелась на черепки. В ответ я просто сложила руки на груди и приподняла бровь. Интересно, насколько еще моего энгерийского воспитания хватит, чтобы противостоять маэлонскому?

– Я жду.

– Переживает она, что не нужна вам. А после того, как у Франчески ухажер завелся, вдвойне переживает. Считает, что никому нет до нее дела.

– Минуточку. Говоришь, Франческа с кем-то встречается?

Как-то это не вязалось с упорством, с которым синьорина Розатти преследовала моего мужа.

– Да вот, познакомилась недавно. Голову ей совсем вскружил. Они ведь с этой подготовкой к празднику совсем с ног сбились, в цветочной лавке отбоя от покупателей нет. Вот времени на ребенка и не остается, когда выбирать приходится.

Селеста говорила быстро, как все маэлонцы, но из того что мне удалось уловить – Франческа закрутила роман и дважды не смогла прийти к Софи, хотя и обещала. Но как-то так получалось, что всякий раз ее свидание намечалось на часы встречи с дочерью, и переносила она именно ее. Наверное, стоило порадоваться, но в этот момент ко мне вернулось желание найти Франческу и повыдергивать ее кучерявые патлы. Могу себе только представить, как чувствовала себя Софи в последнее время.

– Где я могу найти синьорину Розатти в такой час?

Селеста подозрительно на меня покосилась, но все-таки ответила:

– Да как же… у себя в лавке, где она работает. Выходных у них сейчас нет.

– Как туда пройти?

Пока мне объясняли, куда завернуть, и как срезать путь по каналам, чтобы не платить хитрым лодочникам больше, я немного успокоилась. Пожалуй, из этой встречи не получится ничего путного, если останусь такой же взвинченной. Если честно, я сильно сомневалась, что из нее получится что-либо путное в принципе, но и оставаться в стороне не собиралась. Франческа хотела приблизиться к Анри через Софи, это понятно и младенцу, но она дотянулась до сердца моей дочери. Я буду не я, если позволю ей его разбить.

Цветочная лавка, где работала Франческа, располагалась в одном из торговых рядов. Мне пришлось пробираться по узкой улочке вдоль канала: народу здесь сейчас было не протолкнуться. То и дело подходили лодки, к которым тут же бросались люди, чтобы занять свободную. Я уже настолько привыкла ко всей этой суете, что не обращала на нее внимания. Только изредка отдергивала платье, чтобы не лишиться подола, когда кто-то из особо шустрых горожан, спешил занять место.

Надо отдать должное, богатые районы Лации отличались более широкими улицами и богатым оформлением особняков, которые не цеплялись друг за друга, как выводок утят за мамашу. Напротив – чинно и мирно устраивались на достаточном расстоянии друг от друга, в объятиях кованых оград с прилегающими садиками, которым вот-вот предстояло зазеленеть. Здесь в принципе было не в пример больше деревьев и суши, что делало эти места похожими на Тритт. Но мы с Анри редко сюда забирались, потому что должны держаться в тени. Очень надеюсь, что матушка вняла моим просьбам и не станет заводить разговор с мужем на эту тему. Впрочем, она привыкла, что в Энгерии все решает мужчина, на это и остается уповать. И еще самую малость на то, что ей не захочется рассказывать о том, какие тяготы и лишения переносит ее дочь, которая росла в роскоши.