Темный рассвет (СИ)

Сильнее вдавил пальцы в кладку и на миг замер. Золотая мгла пощадила его однажды, но что дальше? Он до сих пор не мог понять, как это произошло. Как из обжигающей золотой дымки, раскаленной сетью опутавшей тело и разум, ему удалось шагнуть в жизнь. Позволит ли она снова себя приручить, или обрушится беспощадной волной?

Ответа на этот вопрос не мог дать даже Риаль. А он целитель высшего уровня.

Жить в страхе, каждый день ожидая приговора, или…

Анри погладил камни, позволяя внутреннему золоту окутать их обманчиво-теплой дымкой.

И едва успел отойти – фиолетовая вспышка сопровождалась хлопком, похожим на выстрел. Каменная кладка осыпалась, открывая доступ в тайник.

Мальчишка выглядел отвратительно: не белого, а скорее воскового цвета. Под тонкой кожей просвечивали сосуды, глаза ввалились, и темные круги делали их еще глубже. От него веяло потусторонним. Даже привычная мягкость черт уступала резкости, напоминающей о близости смерти. Тереза вытащила его из-за грани, но целителю еще предстояло побороться за его жизнь. Хотя по сути, все это было лишено смысла: если Флориана Венуа ждет ссылка, в которой он будет прозябать до конца дней своих, то сына Эльгера вряд ли оставят в живых. Слишком опасно – наследник де ла Мера, даже лишенный титула, все равно представляет угрозу.

– Граф, сколь бы срочный ни был разговор, его лучше отложить…

– Выйдите.

Анри даже не взглянул на Риаля. Его недовольство было понятно и вполне объяснимо, но сейчас не до сентиментальностей. Целитель нарочито громко вздохнул и направился собирать саквояж.

– Вещи заберете потом.

– Но граф…

– Я сказал, выйдите.

Одного взгляда хватило, чтобы мужчину как ветром сдуло.

– Соскучился, солнечный мальчик? – на бескровных губах заиграла ухмылка.

– Откуда это у тебя?

На постель легли смятые листы – страницы из дневника матери.

– Нашел. Под пятой половицей справа.

– Давно ты знаешь?

– С прошлой ночи. Леди Смерть… тебе не рассказывала?

Говорить Эрику по-прежнему было трудно: он облизнул пересохшие губы, и Анри протянул ему стакан с водой. Сделав пару глотков, тот откинулся на подушки и поморщился:

– Невероятно трогательно, не находишь?

Не находил.

Он отказывался верить в то, что складывалось, но другого объяснения не видел.

Вскрыв тайник отца, Анри обнаружил его записи. В них говорилось о магических экспериментах, которые тот проводил много лет назад. В те времена Адриан Феро только познакомился с герцогом де Мортеном, и тот всерьез заинтересовался его теорией о золотой мгле. Отец считал, что сила хэандаме – яд для магии, а стало быть, кровь сильного некромага возможно «приучить» к действию такой «отравы», вплоть до полной невозможности выгорания. Теория его основывалась именно на сочетании силы в ребенке, ставшей прародительницей мааджари. Де Мортен согласился предоставить ему кровь Терезы, и лорд Адриан приступил к экспериментам, результат которых в не меньшей степени был интересен и Симону Эльгеру.

Возможности лаборатории и знаний мааджари давали множество преимуществ. Ему удалось доказать, что если кровь некромага смешивать с кровью хэандаме – в меньшем количестве, то магия не исчезает. Напротив, развивается привыкание, которое впоследствии делает ее невосприимчивой к любым ударам золотой мглы. И не только. Такая сила – сила двойственной природы магии и антимагии, способна была оказывать на чистую мглу положительное действие. Иными словами, сдерживать ее и не позволять разгореться в полную мощь.

Золотая мгла не убила его, потому что рядом оказался Эрик.

Золотая мгла не выжгла Эрика, потому что она уже была в его крови. Потому что она передалась ему от матери.

От их общей матери.

Те отрывки из дневника, что он успел прочесть, заставляли сердце сжиматься, а разум мутиться от бессильной ярости. Читать о ее последних днях и жутковатых откровениях затворницы было страшно. Рассыпавшиеся страницы превратили воспоминания о ней в еще более отрывистые, резкие клочья. Временами бессвязные, временами отчаянные. Поначалу он решил, что именно мама стала причиной опасной ссоры отца и Симона, но потом отмел эту мысль. За такое убивают на магических дуэлях.

– Я тоже не в восторге, де Ларне, – Эрик скривился. – Наверное, я бы еще с десяток раз умер, только чтобы этого не знать.

– У тебя есть все шансы, – жестко сообщил Анри. – Его величество не намерен щадить заговорщиков.

– Я поплачу о своей участи, когда ты уйдешь. Только проваливай, а?

Он смотрел на мальчишку, не в силах совладать с собственными чувствами. Поверить в то, что перед ним его брат, что его мать провела в застенках Шато ле Туаре свои последние годы, лишившись всего… Лишь долгие годы взращиваемая выдержка сейчас удерживали его от того, чтобы не начать крушить все вокруг. Выдержка и мысли о Терезе, которые отрезвляли. Увы, сейчас не так быстро, как хотелось бы.

– Ты знал о том, что произошло с Вероник?

По-женски длинные ресницы дрогнули.

– Я знаю только то, что ты ее убил.

– Ее убил твой отец.