Темный рассвет

Но он этого не сделал. Вместо этого юноша провел своими крупными, сильными руками по ее спине, по покачивающимся бедрам. Подразнивая. Мучая. Его губы изогнулись в знающей улыбке, и он скользнул чуть глубже – так близко, Богиня, так близко, что это сводило с ума. Мия больше не могла этого вынести, все ее тело дрожало в предвкушении, пальцы впились в его кожу.

– Богиня, пожалуйста, – взмолилась она. – Трахни, трахни меня.

Трик сдался и медленно вошел в нее, и Мия застонала. Ее голова кружилась. Сердце пустилось в галоп. Она ахнула, ощутив, как он проникает еще глубже, сантиметр за пламенным сантиметром, и, Богиня, как же его было много, такого невероятно гладкого и потрясающе горячего. Она закрыла глаза и вновь застонала, наполненная им до краев, чуть не теряя голову от боли и наслаждения. Трик схватил ее за бедра и задвигался в медленном, мучительном ритме. Мия открыла рот, подстраиваясь под его темп языком на плоти Эшлин, прося, моля еще, еще, еще. Трое двигались как единое целое, глаза Мии закатились, Эшлин извивалась на мехах, гортанные стоны Трика отдавались вибрацией в ее груди. Мия почувствовала его руку между своих влажных бедер, которая, дразня и поглаживая, поднимала ее выше к этим опаленным небесам.

– О, Богиня, не останавливайся, – прошептала Эшлин.

– О да, – простонала Мия. – Твою мать, да…

Они двигались в танце – древнем, как мироздание. Медленном, глубоком и страстном. Каждое движение бедер Трика подталкивало Мию к Эш, заставляло ее девушку вздрагивать, ахать или молить о большем. Мия чувствовала, как нарастало желание Эшлин, как дрожали ее бедра, и улыбалась от возбужденного вида своей девушки. Эш запустила одну руку в волосы Мии, другой поглаживала свою грудь. Ее голова откинулась назад, каждый горячий поцелуй, каждое прикосновение языка Мии порождало очередную отчаянную мольбу, очередной порывистый стон, очередной прерывающийся вздох. Мия протянула руку между ног и переплелась пальцами с Триком, пока он гладил, входил в нее, и закричала, чтобы он трахнул, трахнул ее. Она хотела большего, хотела его целиком, подхваченная этим запретным желанием и полностью теряясь в нем. Мия насаживалась на него и наслаждалась каждым восхитительным сантиметром, полностью объятая пламенем и желая этого, всегда и только этого.

– Быстрее, – взмолилась она, активно работая языком. – Быстрее.

С губ Эшлин сорвался бессвязный крик, она сильнее вцепилась в волосы Мии, ноги выпрямились, пальцы согнулись, все тело натянулось струной. Эш выгнулась на кровати, сжала в кулаке меха и закричала. Мия крепко держала ее за бедра, упиваясь хлынувшим потоком. Трик застонал, наблюдая за тем, как кончает Эшлин, и Мия ощутила, как он набухает внутри нее, как его темп увеличивается. Он входил в нее полностью, все его тело дрожало. Но Мия потянулась рукой назад и уперлась в его напряженный живот, приказывая одним взглядом держаться, держаться.

«Пока рано, – говорили ее глаза. – Еще нет».

Мия оттолкнула Трика и резко опустела, оставшись лишь с ноющим чувством. Ее язык выводил медленные спирали, пока она поднималась вверх по телу Эшлин, и, смахнув волосы с лица девушки, одарила ее долгим и страстным поцелуем. Затем раздвинула ноги Эш своими собственными и подтянула ее бедра ближе. Эш застонала и обхватила руками ее плечи, проскальзывая языком в рот Мии. Целуясь, вздыхая, они терлись друг о друга.

Мия оглянулась через плечо и взглядом подозвала Трика. Желая поделиться им, ощутить всего его. Продолжая тереться об Эш, она медленно направила его туда, куда хотела, где нуждалась в нем. Эш ахнула, почувствовав, как он скользнул в жаркую влагу между ними, его невыносимую твердость между их невероятной мягкостью.

Трик двигался, взмокнув от их желания, вся его длина скользила вверх и вниз между их ноющих промежностей. Эшлин стонала от каждого рывка и крепче прижималась губами к Мие, переплетаясь с ней языком. Трик подался вперед, мышцы его рук и торса напряглись, когда он поцеловал шею Мии, между лопаток, и по всей ее спине прошла дрожь. Мия не знала, где они начинались и заканчивались, их руки поглаживали каждый сантиметр ее тела, внутри разгоралось пламя, плоть прижималась к плоти. Нежные губы и громкие стоны, с каждым мигом они дрожали все сильнее. Ощущение его твердости между ними, мысль о том, как они делили его, снова распалили Мию, и ее пульс загорелся. Она чувствовала приближение сладкого самосожжения – такого яркого, что может уничтожить ее, – но все равно пылко стремилась к нему.

Она взяла Трика за член, поглаживая, лаская, умоляя. Рука Эшлин присоединилась к ее руке, и Трик набух под их пальцами, дрожь пробирала его до самых костей.

– О Богиня, – застонал он.

– Да, – поторапливала Мия. – Да.