Темный разум

Левен отвел «Розу» на несколько миль от здания, вмещающего ИИ эшетеров, и снова посадил корабль. Блайт отцепил от пояса монокуляр и поднес его к лицевому щитку. Пенни Роял парил примерно в миле от здания, кружась, перемещаясь, постоянно меняя форму, как будто ИИ искал правильный ответ… на что–то. А потом, считанные секунды спустя, пронизанный корнями слой почвы всего в сотне метрах от ИИ вспучился и прорвался, точно нарыв, выплеснув нечто, окруженное розоватым огнем, грязью и паром.

— А вот, значит, Изабель, — заметил Бронд. — Я помню ее не совсем такой.

Блайт оглянулся: его подчиненные тоже настроили монокуляры, наблюдая за сценой. А вернувшись к разворачивающимся событиям, он едва не испустил один из Икбаловых смешков. Да, все знали, что Пенни Роял сделал с Изабель. Блайт и сам видел в одном репортаже ее новый облик — ну, когда она расправилась с каким–то мафиози на Литорали. И вид ее шокировал, поскольку она превратилась в почти настоящего, пусть и небольшого, капюшонника. Теперь же она стала огромным капюшонником–альбиносом, окутанным с головы до хвоста защитным розовым пламенем. Вот она взмыла в небо и замедлила полет; казалось, своими многочисленными конечностями она буквально цепляется за воздух. Новая Изабель изогнулась, застыла; ее капюшон был направлен точно на Пенни Рояла.

— Как Техник? заметил Брондогоган.

— Да, — ответил Блайт, — только меньше.

История Техника не то чтобы была засекречена, нет, но ей не хватало подробностей, и добыть информацию было трудновато — возможно, потому, что владел ею Ткач. Однако Блайт видел изображения Техника и записи его полетов. Изабель втрое уступала ему размерами, зато выглядела новее, белее — свежее и моложе, — в то время как Техник был велик и ужасающе стар, потрепан и грязен.

А Бронд продолжал:

— Но Техник ведь, предположительно, одна из исходных боевых машин эшетеров — так почему же она выглядит как те, древние, а не как капюшонник, который нас только что измазал?

Когда они прибыли сюда, Пенни Роял сказал что–то вроде «в ней растет боевой разум», и слова эти вдруг стали ясны Блайту. Капюшонники — деградировавшие, далекие потомки таких, как Техник, так что манипуляции Пенни Рояла куда глубже, чем все считали. А высоко в небе сам Пенни Роял менялся, растекался, изгибался в огромную тарелку из полупрозрачных черных пластин. Изабель внезапно распрямилась, метнувшись к этой тарелке, став вдруг ослепительно–яркой, будто что–то прошло по всему ее телу и выплеснулось вперед. Вырабатываемая ею искажающая пространство сила даже здесь скрутила Брайту желудок. Потом деформация врезалась в неподвижный центр ИИ — и разбилась на куски, разлетевшиеся во все стороны.

Сперва до людей долетел звук — словно столкнулись два дредноута, и Блайт зажал ладонями уши. Там, где упал один из осколков искажения, земля свернулась, будто на нее смотрели сквозь объектив «рыбий глаз». Потом пошла волна, вырывая корни и траву, быстро добралась до корабля, подбросила «Розу», опрокинула Блайта на спину. Звук стал глухим, воздух вокруг загустел янтарем, и капитан почувствовал, как включились корабельные гравидвигатели, плавно опустив корабль обратно на землю и не позволив ему рухнуть. С трудом поднявшись, Блайт увидел, что защитное поле сомкнулось вокруг них как раз вовремя, чтобы перехватить и отразить новые фрагменты искажения.

— Здорово, Левен.

— А же говорил, — откликнулся разум голема, — с расстояния в пару световых веков мы бы могли наблюдать с комфортом.

А Блайт задумался о давних словах Пенни Рояла — о том, что Спир и сам ИИ — приманка для Изабель. Ну, это понятно. Но почему? Почему ИИ не мог завершить свои дела с ней во время их последней встречи на «Заливе мурены»? И зачем, во имя здравого смысла, он вмешался в ее трансформацию, обратив ее в это?

— А ИИ вообще испытывают чувство вины? — поинтересовался подошедший ближе Бронд.

Вот тут он попал в точку. Очевидно ведь, что Пенни Роял исправляет прошлые ошибки, пытается разгрести то, что натворил, когда еще не был таким хорошим. Блайт не мог справиться с ощущением, что Пенни Роял выбрал Изабель — один из своих грехов — как путь к отпущению. Но не значит ли это, что сейчас они станут свидетелями тщательно продуманного самоубийства черного ИИ?

Спир

— Проклятье, какого хрена!

Я висел вверх тормашками, удерживаемый только ремнями безопасности.

А Рисс, как ни странно, по–прежнему располагалась уютным клубком на водительском месте, словно не подверженная шуткам гравитации, хотя наш вездеход стоял сейчас на собственной крыше. Я оглянулся — Ткач растянулся клювом вниз на том, что только что было потолком, выпятив огузок и имея довольно–таки пришибленный вид.

— Согласен, — буркнул он и принялся, корчась, переворачиваться.

— Гравитационная ударная волна, — сообщила Рисс, — вызванная сложной формой У-пространственного искривления. Эта операция куда тоньше работы государственных ПИПов. — Дрон оглянулась. — Не дергайтесь, сейчас кувыркнемся обратно.