Темный ритуал

— Хорошо, проехали. У меня есть две новости: одна хорошая, другая плохая. С какой начать?

— С хорошей, плохую лучше отложить на потом.

— Погодин опознал на одной из фотографий Драгомысловского. Естественно, у него другие имя и фамилия.

— Ура! — Оксана подскочила чуть не до потолка. — Вы такой молодец, Павел Андреевич!

— Мы с тобой оба молодцы.

— Теперь я готова к плохой — после предыдущей новости меня уже ничто не огорчит!

— Ты извини, Оксана, но ты уволена!

Оксана, приоткрыв от изумления рот, уставилась на Павла Андреевича. Она надеялась, что тот шутит, но адвокат был абсолютно серьезен.

6

Поезд замедлил ход, за окном вагона потянулся бесконечный красно-коричневый кирпичный заводской забор с рядами проволоки поверх него. За забором виднелись, словно закопченные, производственные корпуса, сплетения труб огромного диаметра, усеченные конусы домен, напоминающих гигантские пирамиды. Небо приобрело неестественный серо-буро-малиновый цвет, словно на нем разлили краски и они смешались, но сквозь него все же пробивалось солнышко. Воздух стал необычно густым, во рту ощущался привкус угольной пыли. Забор закончился, и почти сразу возник перрон с приземистым одноэтажным зданием вокзала, имеющим два крыла. Сверху название станции — «Коммунарск».

По коридору прошла проводница, громко объявляя: «Алчевск! Кто едет до Алчевска, на выход!»

— Странно, у станции название одно, а у города — другое, — заметила вслух Оксана.

Взяв небольшую сумку, она остановилась перед открытой дверью купе — коридор уже был забит людьми с чемоданами. Вагон пронзительно лязгнул, его тряхнуло, Оксану качнуло, и поезд остановился.

— Коммунарском город назывался в советские времена, поэтому оставили такое название станции, — пояснил сосед по купе, седой плотный мужчина с синими угольными отметинами на лице, продолжая сидеть у окна — он ехал до Луганска. — Первоначальное название — станция Юрьевка. Тут в позапрошлом веке был построен металлургический завод. Мы только что с вами мимо него проехали. Его основатель, Алексей Алчевский, не выдержав конкуренции с иностранными компаниями, бросился под поезд в Санкт-Петербурге. Позднее заводской поселок получил его имя — Алчевское. Впоследствии название поселка, затем города, неоднократно менялось.

— Спасибо, познавательно, но мне уже пора. Спасибо за компанию, вам счастливого пути. — Оксана прошла по опустевшему коридору и вышла на перрон.

Пройдя через здание вокзала, она оказалась на небольшой площади, на которой был круг троллейбуса, стояли маршрутки, такси.

— Мне надо проехать к Дому культуры, — обратилась она к пожилому водителю, стоявшему возле синей «Славуты».

— К какому именно — у нас их несколько?

— Минутку. — Оксана протянула ему бумажку с названием и адресом.

— Присаживайтесь. — Водитель распахнул перед ней дверцу автомобиля.

«Славута», выехав с привокзальной площади, нырнула в длинный тоннель и вскоре уже катила по центральным улицам, довольно просторным и непривычно не запруженным автомобильным транспортом. Автомобиль остановился у большого здания с двухскатной крышей, с помпезным входом, украшенным рядом огромных колонн. Этот Дом культуры выглядел уменьшенной копией выставочного павильона ВДНХ в Киеве.

Оксана прошла мимо здания и недалеко от него обнаружила небольшое кафе, в нем не оказалось посетителей.

— Пожалуй, здесь будет лучше, — решила она и позвонила по мобильному телефону: — Здравствуйте, Олег Игоревич. Я нахожусь рядом с Домом культуры, в кафе «Ивушка». Вас не затруднит сюда подойти?

— Зачем вы меня обижаете, Ксения? У меня в кабинете найдется кофе, чай, виски, коньяк, вино, бутерброды. Я вам покажу фотографии сцен спектаклей, актеров.

— Это прекрасно, но перенесем это на потом. Давайте начнем беседу в кафе, а затем переместимся на вашу территорию.

— Как вам будет угодно. Буду через пару минут.

Оксана заказала два кофе и устроилась за столиком. Вскоре в зал энергично вошел высокий, подтянутый, моложавый шатен лет сорока пяти с аккуратно подстриженной бородкой. В первое мгновение Оксана почувствовала обиду и разочарование — похоже, она зря сюда приехала. С фотографией мужчину роднило лишь широкое лицо и слегка приплюснутый нос. Вот только изящная деревянная тросточка, которой он небрежно размахивал, показывая, что нужна она ему не для ходьбы, а лишь как элемент колоритного имиджа, вселяла надежду. Одет мужчина был броско, что должно было подчеркнуть неординарность его творческой натуры: элегантная голубая тенниска навыпуск, на шее изысканным узлом повязан живописный цветастый платочек, узкие ярко-красные штаны, плотно облегающие мускулистые ноги, и коричневые сандалии на платформе. Оксана махнула ему рукой.

— Я уже по голосу понял, что вы — чудо! Вы неотразимы, и я у ваших ног! Вы разрешите? — Мужчина взял ее ручку, наклонился и нежно поцеловал.

Бармен поставил перед ними чашечки с дымящимся черным кофе.