Темный рыцарь Алкмаара

Как он распутал узел веревки, неведомо. Почему пало наложенное Дарганом заклинание – тоже никто не понял. Быть может, отчаяние и благородный гнев мальчишки-рыцаря пересилили чары мертвого алкмаарца. Так или иначе, но ярость придала силы Джастину, в следующий миг путы его лежали на земле, а сам он мчался вниз по склону, безоружный, не ведая, как он может помочь своим в этой страшной битве, но уверенный, что должен непременно вступить в бой рядом с братом. Мысль, что все будет кончено, прежде чем он достигнет расположения имперцев, даже не пришла ему в голову.

Он знал одно: в этот миг имперский рыцарь должен быть там, среди своих.

– Ах, мерзавец! – завопил Идразель и кинулся за беглецом по склону вниз.

Джастин несся, не замечая ничего вокруг. Как он при этом не споткнулся о какой-нибудь камень, не упал и не сломал себе ногу или шею – неведомо.

Дарган вскочил на коня – спускаться верхом по крутому склону было немыслимо, да и не нужно. В следующее мгновение Бешеный парил, опускаясь вдоль почти отвесного склона, легко перебирая ногами, лишь изредка отталкиваясь копытами от камня, когда какой-нибудь выступ оказывался в опасной близости. По мере того как конь спускался в долину, менялась панорама битвы – то, что при взгляде сверху казалось абсолютно ясным, теперь смешивалось, смещалось, превращалось в кровавую кашу. Даргану на миг показалось, что кровь затопляет поле, и в алых волнах тонут рыцари Империи вместе с проклятыми.

Джастина Дарган опередил. И не только Джастина, но и демонолога. Когда юный рыцарь достиг подножия горы, алкмаарец попросту прыгнул на беглеца сверху, подминая его под себя. Джастин дернулся, но безрезультатно – Дарган держал его мертвой хваткой, прижимая к земле.

В следующий миг на тропинке показался демонолог.

Не говоря ни слова, он обнажил клинок и шагнул к пленнику.

– Нет! – Дарган поднялся, ухватил мальчишку за ворот камзола и повесил на бивень своего скакуна, как вешают одежду на крюк.

Джастин беспомощно дрыгнул ногами – до земли он не доставал, поскольку Бешеный продолжал парить в воздухе. Конь решил, что эта такая забава, и попытался достать парня, но ничего не получалось – как ни тянул конь шею, юноша оставался все на том же расстоянии от его зубов.

– Он бежал и заслуживает смерти! – заявил Идразель, пытаясь добраться до Джастина.

Но на его пути стоял Дарган с обнаженным клинком в руке.

– Нет! – Алкмаарец взмахнул мечом перед носом демонолога и заставил того отступить.– Ты его не убьешь.

Демонолог прищурился. Но алкмаарца окружал красноватый ореол магии – и пробиться сквозь эту защиту было не просто.

А сталь тем и хороша, что, в отличие от магии, действует на любого. Ну или почти на любого.

– Почему? – вопрос Идразеля.

– Мой конь сыт и может не жрать мертвечину еще добрых дней пять. А трупов… – жест в сторону поля, откуда долетали яростные вопли.– По-моему, трупов достаточно.

– Что-то я не понял, ты что, за имперцев? – Демонолог прищурился.

– Я ни за кого. Я только за себя, за Тейру и за тех, кого назову друзьями. Я – за Алкмаар, но Алкмаара больше нет. Орды нежити – это уже не Алкмаар. Помнится, и ты говорил, что не служишь проклятым, что ушел от них навсегда… Что имперцы нужны нам только для того, чтобы пройти по землям эльфов. Разве не так?

– Так,– не слишком охотно согласился демонолог. Как видно, прежняя его натура брала верх над новой ипостасью.

Бешеный рассерженно заржал – Джастин, что болтался у него перед мордой, как морковь на веревке, оставался по-прежнему недостижим.

– Тогда ответь, зачем убивать мальчишку?

Хотя годами они были почти равны – Дарган чуть более богат годами, но именно чуть,– алкмаарец чувствовал себя старше Джастина на годы и годы – а если быть точнее, то на целую жизнь, которую он утратил.

– Но этот парень хотел привести своих… Не думаю, что паладины Империи стали бы разбираться, на сколько мы преданы своим богам,– нахмурился демонолог.

– Уже не приведет! – заверил Дарган.

Было трудно с ним не согласиться, глядя, как болтается подвешенный за шкирку Джастин.

– Он опасен. Удрал один раз – удерет еще,– по-прежнему не желал уступать Идразель.

– Ничего подобного! Надо просто заставить дать его клятву… всех заставить дать клятву, что они не сбегут! – осенило Даргана.– Они же рыцари и обязаны держать слово…

– И благополучно его нарушат,– скептически заметил демонолог.

– Не нарушат. Я скреплю их клятву магией своего талисмана.

Дарган коснулся груди – там, где под одеждой был спрятан «Свет души».

– Что-то узлы на веревке твой талисман не удержал… – напомнил Идразель, но уже чуть более миролюбиво.

«Магия Цесареи была слишком светлой, чтобы удержать пленника, а вот магия из алтаря первосоздателя Бетрезена – в самый раз»,– чуть не ляпнул Дарган, но вовремя сдержался.

– Ничего, теперь я сделаю все правильно! – заявил он.

– Хочешь сказать, что магии твоего талисмана хватит, чтобы скрепить клятву шести человек, учитывая, что трое из них рыцари? – с сомнением спросил Идразель.