Темный страж

— Ты почувствуешь невероятное ощущение свободы, Джексон, — нежно сказал он, и полностью слился своим сознанием с ее. И сразу же его невозмутимость передалась ей, его спокойное сознание стало центром ее. Он создал картинку в ее голове, в своей.

Джексон почувствовала, как ее тело начало исчезать… ну, не совсем исчезать, а становиться легче и невесомее. Ей захотелось схватить его за руку и крепко сжать ее. Он был якорем в ее сознании, который, к ее ужасу, начал подниматься; она чувствовала тепло и силу его рук, сжавшихся вокруг нее. Если не считать того, что никакой Джексон больше не было. Она стала паром, ярким туманом, подобно радуге. Каплями в воздухе. А вокруг нее был Люциан. Не из плоти и крови, не из костей и жил, а виде похожего на брильянт блика, быстро перемещающегося, чтобы защитить ее, когда они начали двигаться по небу.

Это было неожиданно опьяняюще. Страшно, но опьяняюще. Они быстро мчались ввысь, прямо к облакам. Джексон никогда не испытывала ничего даже близко напоминающего это чувство. Сила проносилась по ней и выходила в ночное небо.

Она знала о находящихся внизу достопримечательностях, хотя это совсем не походило на то, когда смотришь на них своими собственными глазами. Правильнее сказать, она видела их через Люциана, в то время как они неслись по ночному небу. Они двигались слишком быстро, а она была слишком неопытной, чтобы быть в состоянии сконцентрироваться на чем-нибудь одном, что находилось внизу. Каждый раз, когда она отвлекалась, разум Люциана возвращал ей сосредоточенность, делая так, чтобы образ тумана занимал все ее мысли. Для него это было легко, словно вторая натура, поэтому он не особо раздумывал над механизмом превращения, который для него был все равно, что ходьба. Для Джексон это была энергоемкое, да к тому же и дикое путешествие.

К тому времени, когда Люциан объявил привал, Джексон была так измучена, что едва смогла принять свою истинную форму. Ее покачивало, ее кожа была бледной, почти прозрачной. Без поддержки Люциана, она просто свалилась бы на землю. Она понятия не имела, где находится, да ее это и не заботило. Вокруг нее был лес, высокие деревья и темная густая растительность. Они находились в горной местности, крутой и дикой. Сквозь ветки и листья свирепо дул ветер, создавая свист, который странно напоминал стон.

Находясь в объятиях Люциана, Джексон чувствовала легкость, почти нереальность. Он опустил ее на землю так, чтобы она смогла отдохнуть, оперевшись спиной на широкий ствол дерева.

— Ты сделала все правильно, любовь моя. Превращение оказалось не таким тревожным, как казалось на первый взгляд, ведь так?

Обхватив колени, она покачала головой, испытывая головокружение, ее голова была слишком тяжелой, чтобы ее можно было держать прямо. Она была голодна, голод бился в ней, словно пульс, словно ее сердце. Он звучал в ее ушах, трепетал в ее венах. Он болезненно охватывал ее. Она слышала сердцебиение Люциана, сильное и заманчивое. Приливы и отливы крови внутри него, его жизненная сила напоминали сок, движущийся внутри деревьев. Она могла чувствовать его запах, зовущий ее, саму его суть, манящую ее. Она чувствовала тепло его кожи, излучаемое прямо к ней, окружающее ее подобно шелковой паутине. Ей было необходимо почувствовать его, сильного и властного, удерживающего ее рядом с собой.

Люциан наклонился к ней. Звук крови, бегущей по его венам, лопающимся от горячей сладкой жизни, мучил ее. Не глядя на него, Джексон оттолкнула его одной рукой. Ей не хотелось, чтобы он видел в ее глазах ненависть, которую она испытывала сама к себе. Это из-за того, что она так слаба, так энергетически истощена. Она никогда прежде не чувствовала себя такой усталой и такой эфемерной. Она бы смогла взять свой голод под контроль, если бы он просто отошел от нее и оставил ее в покое.

— То, что ты чувствуешь, нормально, маленькая любовь. Тебе нужно питание,

 — его голос ласкал ее, мягкий, соблазнительный, намеренно интимный.

— Я совершенно точно знаю, что это неправильно, Люциан. Для тебя это совершено нормально. Для меня это отвратительно, — она слишком сильно устала, чтобы говорить вслух, чтобы бороться за свою человечность. — Я хочу немного вздремнуть. Мы можем найти местечко на сегодняшнюю ночь?

Люциан медленно выпрямился. Он знал, что их преследуют. Один на некотором расстоянии следовал прямо за ними, осторожно, стараясь не попадаться в поле зрения Люциана. В двух местах в нескольких милях от них Люциан почувствовал странную пустоту. Только сильнейшие способны на это, поскольку когда карпатец сканирует местность на наличие различных форм жизни, лишь немногие могут успешно скрыть свое присутствие. Люциан был древним. Он был достаточно чувствительным, чтобы ощутить отсутствие жизни также четко, как и ее наличие.