Темный Свет Ночи

– Пепел и золото могут опуститься с неба, но ты не будешь одинокой. Мир рухнет. Мир измениться и тени на воде станут белыми. ОН познает величие и боль. ОН потеряет сердце. ОН разрушит все, что было раньше и звук его ПОБЕДЫ пронесется набатом над Землей.

– Я не хочу, – девушка упала на колени и с мольбой посмотрела в глаза девочки. В один она могла прыгнуть и уже никогда не вернуться, другой – сжигал дотла. – Только не я. Я не смогу.

– Когда меняется мир, мамочка, уже ничего нельзя изменить. Можно только верить и любить. Иначе все впустую.

– Мамочка? – девушка внимательно посмотрела на девочку, которая смотрела, как и прежде, зелеными глазами. – Что ты сказала?

– Не знаю, мамочка, – девочка улыбнулась, и девушка крепко прижала ее к себе со всей силой.

– Я никогда не сделаю тебе больно, – девочка медленно растаяла в ее руках. – Я буду тебя любить.

Она встала и оглянулась. Вокруг был серый туман, в котором блуждали неясные тени, тишина и покой.

– Не все так просто, – она обернулась. Темный силуэт стоял неподалеку. Знакомый. Близкий. Родной. Дорогой.

– Сережа?

– Не всегда. Алена.

___________

Она обхватила веник двумя маленькими ручками и никак не хотела его отдавать. Он был практически с нее ростом, однако это совсем не мешало ей подметать, наоборот, с его помощью она еще лучше стояла на ногах.

Маленькая сушка закатилась под стол, и она уже минут десять пыталась вытащить ее.

Никак.

Только она доставала до сушки как непослушный веник предательски выскакивал из ее маленьких рук.

Не беда.

Она опять ловко подхватывала его и плавными движениями пыталась поймать непослушную сушку.

– Милая, давай я тебе помогу, – мама уже давно пыталась помочь ей.

– Я сама.

Первый раз, когда мама попыталась забрать у нее веник, она вцепилась в него мертвой хваткой, повернулась к ней спиной и насупилась.

– Нет! – маленькие ручки крепко держали то, что она считала своим.

В итоге мама смирилась и просто стояла рядом, пила воду и наблюдала за всеми ее попытками.

Наконец-то она подцепила непослушную сушку и резким движением отправила ее из-под стола наружу.

Хруст был таким, что казалось, будто какой-то великан сломал сотни костей одновременно. Она обернулась и заметила, как мама плавно «стекает» по стенке.

Сушка торчала из ее глазницы, а трещины от сильного удара расходились в разные стороны. Череп трещал так, что этот звук заглушал все вокруг. Она даже кожей чувствовала вибрацию от того, как кости расходятся в разные стороны. Трещина росла, а мама все так же плавно, как будто нехотя, опускалась на пол.

– Мамочка, ты устала? – маленькие ручки потянулись в сторону мамы. – Я принесу твою подушку.

Она бросила веник и побежала в комнату.

Тук-тук-тук-тук.

Маленькое сердечко стучало в такт ее бега. На повороте она поскользнулась и больно ударилась левой ногой. Не обращая внимание на эту мелочь, она влетела в комнату и резко остановилась.

Огромная черная собака, с громадной костью в зубах, лежала ровно посредине между входом и диваном, на котором вечерами любила отдыхать ее мама. Глаза огромной дворняги недобро смотрели в ее сторону, пасть периодически открывалась, обнажая белые клыки, с которых мерно капала свежая кровь.

Малышка осмотрелась, села на корточки, потом встала на колени, уперлась руками в пол и медленно поползла под кофейный столик.

Пес сверкнул синим глазом и зарычал. Лапы быстро выпустили длиннющие когти, и правая противно заскрежетала по паркету.

Девочка замерла.

Пес левой лапой подвинул кость под себя.

Быстро перебирая ручками и ножками, она юркнула под столик и замерла.

Пес вскочил и оскалил пасть. На пол упала кроваво-красная слюна и он тихо и утробно зарычал.

Маленькое сердечко сжалось от страха, внутри все похолодело, а в животе, неожиданно, разгорелось пламя пожара.

– Мама, – тихо, чтобы пес не услышал. – Я скоро буду.

Не отпуская из виду собаку, она медленно, пятясь задом, начала двигаться в сторону дивана. Пес ворчал, косился на нее синим глазом, но пока не двигался, только шерсть поднялась дыбом на загривке.

Малышка легла на живот, и быстро-быстро юркнула под диван.

Челюсти пса клацнули возле ее пятки, когда она уже практически полностью была под диваном.

Резкая боль.

В пасти рассерженной собаки торчал клок волос.

Не ее.

Какие-то рыжие, практически как у клоуна, который был в цирке.

Не обращая внимание на резкую боль в ноге, она проползла к изголовью, подтянулась за подлокотник и оказалась на диване.

Комната была пуста.

На диване сидела маленькая девочка в обнимку с подушкой и испуганным взглядом озиралась по сторонам.

– Мамочка?

Тишина.

Хотя нет.

С кухни доносился странный булькающий звук.

Она встала и пошла на кухню, подушка послушно волочилась за ней. В коридоре моргнул и резко погас свет и за спиной опять послышалось утробное урчание.

Не смея обернуться, девочка крепко ухватила подушку и бросилась в сторону открытой кухонной двери.

Челюсти сжались на левой ноге.

Боли не было.