К вечеру я закончила со столбом. В смысле, я его весь разукрасила узорчиками и с чувством удовлетворения от проделанной работы обошла его несколько раз, любуясь делом рук своих.
— Ну и зачем? — рядом появился Рон.
— Хочешь сказать, что не подслушивал?
— Не подслушивал. Но иногда очень хотелось, — он широко улыбнулся, — Что ты такое сказала Риде, Ракене и Рейме, что они такой мощный щит установили? Причем, несмотря на него, ваш смех сотрясал весь Сарроэнр.
— Да ничего такого, — я отмахнулась, — Мы просто обсуждали те или иные достоинства некоторых представителей мужского населения мира. А чтобы особо яркие представители этого самого населения все также пребывали в уверенности в собственных… хм… достоинствах, щит и поставили.
— О, чувствую, все же надо было извернуться и послушать, — он подхватил меня на руки и заглянул в глаза, — Я так понимаю, это ты старательно отвлекаешь меня от вопроса, что же это такое.
— Не получилось, да?
— Не получилось, — подтвердил.
— Ну и ладно.
— Так что это такое?
— Погремушка.
— А точнее?
— Это самое точное определение — это погремушка.
— И какой принцип действия?
— Если ее потрясти, она будет греметь, — старательно объяснила.
— И это погремушка — игрушка для ребенка, да?
— Погремушка — да.
— А эта погремушка?
— Ребенку тоже можно.
— Так что это?
— Погремушка.
— Конни, веришь, я бы не спрашивал, если бы не чувствовал, что эта погремушка чем-то сродни твоим гранатам.
— Чувствуешь?
— Так что рассказывай.
— Это погремушка, если ее потрясти, она погремит. Ну не возмущайся. Что я могу сказать, если оно так и есть?
— И что надо сделать, чтобы потрясти эту погремушку?
— Можно просто потрясти. А можно и не трясти.
— Конни, — он рыкнул.
— Ой, как страшно! Я прям вся дрожу и трепещу, — он только сощурился, — Ну и чего ты делаешь вид, что злишься? Да-да, ты только делаешь вид, я чую. А это, — я указала на столб, — Погремушка. Основная цель существования — напомнить о прекрасных цветах жизни. А второстепенная — проверить, могу ли я перенести часть списков в материальное воплощение, хотя бы списки по кафедре жизни. Так вот, я и проверила.
— Конни, а тебе… — он вздохнул, — Ах да, никто.
— Ты имеешь в виду, никто не говорил мне такого не делать? Вот скажи, а чем это плохо? Я же не в населенном мире сделала. Видишь, я учла этот маленький нюанс. Что, не похвалишь за это?
— Знаешь, чего я сейчас хочу больше всего?
— Ага, заняться моим воспитанием. Валяй, рискни — и я не буду ждать 120 лет.
— А что будет через 120 лет? — он насторожился.
— Неа, не скажу, — ну и от кого я что пытаюсь скрыть? Он прикусил губу, пытаясь сдержать смех, но… Короче, хохотал он долго. Потом пообещал, что моим воспитанием он займется лет через 150, никак не раньше, обязал меня погремушку убрать, а в утешение подарил… хм, будем считать, что подарил… большую красочную книгу: методические указания, чего мне делать не стоит. Будем считать, что я ее уже прочитала. Ладно-ладно, потом почитаю. Картинки уж точно поразглядываю.
— Хорошо, я согласна и даже не буду с вами торговаться, — Реми осмотрела еще раз фасад домика, который она только облазила сверху до низу, — Но у меня есть одно условие. Я немедленно отдаю вам деньги и въезжаю. А завтра с утра вы приносите мне все уже оформленные должным образом документы. Мне лениво заниматься этим самой. А поскольку цену на эту развалюху вы, уважаемый, завысили в полтора раза, то… я не буду с вами торговаться. Итак, ваше слово?
— Ааа… согласен. Если сумеете рассчитаться немедленно и прямо здесь, — и прохвост демонстративно оглядел Реми с ног до головы, что называется, спрятать увесистый кошель (сумма-то не маленькая) в плотно пригнанном по фигуре костюме просто негде.