Он отказался от приглашения мага и решил переночевать в таверне Ориса. Вспомнить молодость. Хм, ему 35, а чувствует себя седым старцем. Мысли о погибшей жене не давали ему покоя. Если бы он был рядом, этого бы не произошло. Что бы там Видящий не говорил, в этом есть его вина.
— Командир, может, все же ко мне? — допил свою единственную на вечер кружку эля Сивор.
— Все уже оговорено, выступаем на рассвете, — покачал головой в ответ.
— Сегодня Длинная ночь, здесь будет шумно.
— Спасибо за приглашение, но нет. Ступай домой, к жене.
— Нельзя быть таким, — и воин ушел, осуждающе покачивая головой.
— Сам решу, каким мне быть, — буркнул себе под нос, принимаясь за принесенный ужин.
Отметил, как в зал вошла женщина со свертком на руках. Судя по тому, как бережно его держит — ребенок. Осмотрелась, вздрогнув и прикусив губу, и направилась к хозяину, что за стойкой был. Что-то в ней было безумно знакомое. Трактирщик осмотрел цепким взглядом несколько потрепанное одеяние и ответил отказом на ее тихий вопрос. Женщина стояла к нему вполоборота, но даже так от ее горькой улыбки его пробрало. Она снова что-то тихо сказала, ему не было слышно ее голоса, но Орис передумал и кивнул на лестницу на второй этаж. Что именно его привлекло в этой сцене? То, что она была на кого-то похожей? Нет, не может быть, та девушка погибла. Однако охватившее его беспокойство не отпускало. Может, родственница? И что? Домашнее обучение, те странные заклинания… Можно ведь просто посмотреть на нее ближе.
Он поднялся на второй этаж. Вторая по коридору дверь открылась и оттуда вышла одна из подавальщиц с бадьей в руках.
— Если что-то еще ребенку понадобиться, скажешь.
— Да, спасибо, — он услышал голос незнакомки. В памяти опять вспылили Дикие степи.
Некоторое время стоял перед дверью, а потом решительно постучал.
— Войдите, — он и вошел. Женщина прикрыла лицо ребенка краем покрывала.
— Прошу прощения за беспокойство, — голос прозвучал хрипло, — Но мне показалось, что я вас раньше встречал.
— И чего именно ты ждешь от меня? — она вдруг рассердилась, — Что я кинусь к тебе на шею: 'Аксель, как я рада, что ты жив'? Или что я пошлю тебя лесом, сказав, что я тебя в жизни не видела? Ты давай, говори прямо, чего надо. Я очень устала и просто не способна соображать, на что ты там намекаешь.
— А я вот очень рад тому, что ты жива. Мы ведь думали, что ты погибла.
— Угу, — она вдруг грустно опустила глаза на свои ладони, — Я тоже этого опасалась. Мне повезло. Я выжила. И спасибо, что никому обо мне не рассказывали. Это очень важно. И все же, Аксель, сейчас-то ты зачем пришел? Ооо, — ее настроение снова изменилось, — Аксель, а ведь ты сам ко мне пришел.
Он не удержался и отступил на шаг от ее хищного взгляда. Щелкнул замок на двери. Она же маг.
— Ты чего? — меч сам оказался в руке.
— Ну ты орел! Неужели рука поднимается на безоружную женщину, что тебе жизнь когда-то спасла?
— А это? — указал на дверь.
— Ой, — хихикнула, — Ты что, решил, что я собралась тебя изнасиловать?
— Что? — ее предположение было просто возмутительным!
— Вообще-то, с физиологической точки зрения, — заговорила с интонацией пожилого наставника, — Для мужчины длительное воздержание вредно. Но здесь на мою помощь можешь даже не надеяться. Фиг тебе. Могу повторить тоже самое, но в более доступных выражениях.
— Не надо, я помню твои слова.
— Что, неужели наизусть заучил несколько новых слов?
— Извини, не знаю твоего имени, но это тогда как понимать? — снова указал на запертую дверь.
— Ах, это. А разве не ясно? И вообще, убери железяку, меня это бесит. Если бы я хотела тебя убить, ты был бы уже мертв. Меня учили лучше, чем тебя, увы. Просто это же ты ко мне пришел. Значит, тебя мне сами боги послали. Помощь нужна. Но не просто там какая-то, а очень и очень глобальная. В смысле, большая. Только тут дело такое, о котором знать никому не следует. Так как, поможешь?