Тёмный властелин желает развлечься (СИ)

— Платье! — рявкнула вдруг я и, подскочив, тут же пропахала носом траву.

— Что «платье»? — керр’эр’ир ненадолго замер и пугливо, с крайней настороженностью на меня посмотрел.

— Оно испа-а-ачкало-о-ось! — взвыла я не своим голосом. — И порва-а-а-лось!

И так мне стало обидно, что подарок, который только вчера мне вручил Мао, я угробила, причем собственноручно! Суток не прошло, а от него остались одни грязные лохмотья.

— Ну и что?

— Как это «ну и что»?! — перевернувшись на бок, я выпустила когти на правой лапке и, мысленно обливаясь слезами, начала сдирать с себя бело-зеленые ошметки. — Это — сущий кошмар, мой клыкастый, копытный друг!

Сначала я попыталась это делать аккуратно, но ткань была плотная, особенно в месте лифа и там, где оно было обильно украшено вышивкой и камнями, поэтому, зарычав, я просто разодрала его на части.

После чего, опять перекувырнувшись на живот, я с трудом поднялась на четыре лапы и, потянувшись, бросила взгляд на нервно топчущегося рядом Шантаэра.

— Пойду, хоть глазком на Мао посмотрю.

— Это — плохая идея!

— Знаю!

— Я не позволю тебе! Я не повезу тебя обратно.

— У меня теперь свои четыре лапы, — я выгнула спинку, размяла лапки и пошевелила хвостом. — Сама запросто добегу.

— Не пущу!

— А мы… — когда я начала разминать шею, то попутно втянула воздух сильнее обычного, и до меня донесся странный аромат. Точнее даже мерзкая вонь. Неприятная. С металлическим «привкусом». Запах крови. Свежей.

— Что «мы»?

— Мы пойдем с тобой, — я тряхнула головой в ту сторону, откуда ощущала тот гнетущий запах, а ещё мне показалось, что я услышала чьи-то жалобные крики, молящие о пощаде… и, что самое ужасное, о смерти. — Прямо сейчас.

— Туда? — Шантаэр проследил за моим взглядом, приподнял голову, словно принюхиваясь, и сразу резко замахал головой в разные стороны. — Туда — точно нет! Даже не обсуждается!

— Мне запретили идти к Мао — хорошо, договорились. Но туда-то мне не запрещалось!

А там кому-то больно!

Договорив, я, резко сорвавшись на бег, помчалась туда, где кто-то плакал и страдал…

Да, Маору я помочь не могу, и не потому, что не хочу, а потому, что пока слаба для подобного сражения, а вот тем созданиям, кем бы они не были — я обязательно помогу!

Глава 40

— Это глупо и безрассудно! — легко догнав меня, Шантаэр, поравнявшись, попытался меня облагоразумить.

— Пусть так! Но ты ведь будешь рядом, а там кто-то, кто нуждается в нашей помощи, и мы сможем им помочь! — говорить на ходу было трудно, острые клыки так и норовили прикусить мой длинный язык. — И вообще, мы должны остаться в стороне, когда кто-то страдает?!

— Я такого не говорил, но я должен тебя защищать, — буркнул керр’эр’ир, — а там может быть опасно.

— И там опасно, и там — тоже! И что же теперь? Сидеть на месте и просто чего-то ждать? Я не могу! Там Маору… — думать о плохом не хотелось, но нехорошие мысли, они такие, сами всегда в голову лезут. — А вдруг он не вернется? И что? Мы… мы останемся тут навсегда? Это будет наш мир? Да и для меня, честно говоря, сейчас это совсем неважно — мой это мир или нет. Я хочу им, тем, кто молит о помощи, помочь и спасти их!

С каждым шагом управлять телом было всё проще. Мышцы будто наливались силой, адреналин заполнял каждую клеточку, и я бежала всё быстрее и быстрее. Появился даже какой-то охотничий азарт. Предвкушение перед битвой. Видимо, это какое-то последствие моей «ассимиляции» с кошачьим телом. Кстати, ещё я стала чувствовать себя заметно сильнее. Будто тот браслет, который надел на меня Мао, и который при превращении в кошку плотно обхватил лапку, но совсем не мешал двигать ею и не давил нигде, насыщал меня чем-то… Магия. Мана. Так вот что это значит! Странная сила внутри, напоминающая водоворот, бурлила, переполняла, даруя неведанные прежде ощущения.

— Если… Я подчеркиваю — если через сутки Мао не вернется, мы с тобой отправимся на его планету. Но я уверен, что он обязательно вернется, — но голос у «коня» был слишком недовольный, чтобы я поверила в то, во что и он сам не очень-то и верит.

— Что, ещё один приказ?

— Да.

— А если я не хочу на его планету? Какой мне смысл туда возвращаться? Если его там не будет…

Мне опять отчаянно захотелось плакать. Но я лишь ещё сильнее ускорилась. Толку плакать не было никакого. Слёзы — это жалость к себе или попытка облегчить свою боль.

Но в данный момент мои страдания: ни внутренние, ни ещё какие бы то ни было, меня беспокоили. Поэтому я бежала, летела как пуля вперед.

— Я на Землю хочу! Там моя мама. Пусть я и буду вынуждена скрываться от всех и таиться, ушастая-то и с хвостом, но я смогу себя прокормить. Буду питаться картошкой, огурцами. Что выращу, то и буду есть. Да и всегда можно на фрилансе хоть что-то заработать. Голодной ни я не останусь, ни мама.

— Лиэна! — Шантаэр легко меня обогнав, повернулся боком, заставив затормозить.

Мне пришлось тормозить всеми четырьмя лапам и даже хвостом, чтобы не впечататься со всего маха мордочкой ему в бок. Хотя, наверное, надо было просто под ним пробежать, но в тот момент я об этом не подумала. — Почему ты настроена так пессимистично?