Темный Завет Ушедших. Книга третья: "Рыцарь Госпожи Смерти"

Выход, однако, есть. Нужно найти надежного человека и отправить его с весточкой к Карту. Всего-то… и такой человек, как ни странно, есть. Это Майк Матьюз или, по-другому, Барсук – менеджер моей бывшей команды. Его игровой класс – паладин, а значит, он в любое время вхож на территорию храма. Конечно, не хочется его подставлять, но если Майк не будет ничего знать, то это никакая и не подстава.

Барсук в свое время купил дом неподалеку от Кладбища Неудачников, в пяти километрах от городских стен – это примерно два часа пути от Шанамы, – и сегодня я успею к нему заглянуть. Надеюсь, Майк помочь не откажется, ну а если что-то не срастется – подумаю над другими вариантами. В Вайдарре у меня много знакомых, что-нибудь да получится.

Городок встретил меня мелким дождем. За тот час, что я сюда добирался, поток людей на дороге немного иссяк, но в самой Шанаме, несмотря на погоду, народа хватало. Люди сидели на обочинах, толпились возле здания городской администрации, слонялись по центральной площади без какой-то видимой цели. Все это очень напоминало старые американские фотографии времен Великой депрессии, а огромная очередь к воротам рудника только подтверждала это предположение.

Я не люблю толпу, потому что любая толпа – это стадо баранов, у которых не хватает мозгов на самостоятельные решения и действия. И эти вот, на площади, не исключение. Они будут цепляться за условности сгинувшего мира, потому что в их представлении нельзя выжить, не горбатясь на какого-нибудь дядю или государство. Они будут толпиться возле этого копеечного рудника до тех пор, пока кто-то умный не заберет их на другой рудник, где они продолжат вкалывать уже только за еду. Чем это отличается от рабства? Да ничем! Но тот, кто действительно хочет быть свободным – он обязательно им будет, только вот в толпе настоящей свободы не обрести никогда.

Обойдя ряд крестьянских телег, я пересек площадь и зашел в открытые ворота трактира, стоящего справа от здания городской администрации. Быстро оглядев двор, задержал взгляд на гнутой треугольной вывеске с двумя скрещенными кирками, усмехнулся и, обогнув колодец, потянул на себя массивную дубовую дверь.