Темным ведьмам не отказывают

– В доме есть прислуга и кухарка, – несколько озадаченно начал Фо Амаль и… запнулся.

Ибо в тот же миг из дома вырвалось нечто крупное, шумное и лохматое. Оказавшееся человекообразным существом в испачканном мукой фартуке. И со скалкой в руке. И нашлепкой теста на щеке.

Мы дружно шарахнулись, а в очках у Книпса громко зажужжали шестерни.

– Ноги моей в этом доме больше не будет! – взревело существо, в свете уличное фонаря определенное мной как вышеупомянутая кухарка. – Ни за какие деньги!

– … была кухарка, – меланхолично констатировал маг.

Следом за первой дамой мимо нас на лестницу прошмыгнуло нечто мелкое и сутулое. Оно тащило два тяжелых чемодана в руках и длинные зонты под мышкой.

– Господин Амаль, – пискляво выдала горничная (судя по кружевной наколке на волосах, это была она), шаркнув ножкой. – При всем уважении… прощайте.

– Фра… – успел сказать Фо Амаль вслед двум эпично свалившим фигурам (кухарка и горничная поделили чемоданы и зонты и шустро удалялись по освещенной аллее). – Ну вот. Хм… добро пожаловать в родовое гнездо Амалей, фра Сола.

Я удивленно оглядывала холл, отделанный темным деревом, с мрачной громадиной лестницы, уходящей к массивным балконам. Глядя на них, приходилось задирать голову. Часы под лестницей громко пробили три раза.

– Но вы говорили…

– Здесь на протяжении шести сотен лет жили мои предки, – не слишком охотно пояснил господин Герберт. – Отсюда род Амалей разлетелся по Беленхейму. А вот моему прадедушке почему-то пришло в голову завещать особняк мне. Я не могу продать или хотя бы подарить его, зато могу тут… спрятаться. Что я и проделываю… иногда, ни в коем случае не считая дом своим. Жаль, что мы остались без прислуги, но здесь такое случается. Книпс! Организуй нам что-нибудь на ужин.

Задремавший в углу Книпс дернулся в поклоне и исчез в арке справа.

– Фра Сола, гостевые комнаты на втором этаже. Надеюсь, их успели убрать. Выберите ту, какая вам больше по душе.

Я философски пожала плечами, подхватила сумку и пошла наверх. Никто не обещал сервис, как в отеле. Поднимаясь по лестнице, я посмотрела вниз, на инспектора, замешкавшегося у часов. Фо Амаль равнодушно глянул на меня и улыбнулся.

Это заставило меня остановиться. Да, мы с магом стали невольными союзниками, но не друзьями. Слишком многое осталось недоговоренным. Да и роль у меня в этом доме, скажем так, весьма специфическая.

Я решительно вернулась на середину лестницы:

– Господин Герберт, вы так и не сказали, чем таким важен Димор для Беленхейма. И вообще, у меня еще множество вопросов! Как вы, светлый маг, так легко оправились после удара «кнута» и яда нежити? Как одолели такое количество нападавших? Я, конечно, всего лишь провинциальный аптекарь, но в резерве магии кое-что понимаю – приходилось работать с последствиями истощения, знаете ли.

Фо Амаль прикусил губу. В его глазах мелькнула досада:

– Вопросов действительно множество. Некоторые из них носят сугубо личный характер.

– Вы привезли меня в дом, из которого сбежала прислуга, – напомнила я. – Все эти факты вместе складываются в подозрительную картину. Так что, уж простите, о сугубо личном придется позабыть. Я должна знать, с чем имею дело. И с кем.

Если я сейчас не обозначу свои права, Фо Амаль так и будет снисходительно-вежливо глядеть сквозь меня, время от времени одаривая «союзницу» милостями и дежурными комплиментами. А мне почему-то очень хочется, чтобы он внимательно и испытывающе смотрел мне в глаза. Вот как сейчас.

Фо Амаль коротко вздохнул и мрачно сообщил:

– Вы умудрились вычленить все тонкие обстоятельства, которые я предпочел бы скрыть. Для вашего же блага.

– У нас контракт. До последнего вашего врага. Сколько их еще будет – вот в чем вопрос. И какого типа – тоже хотелось бы выяснить. Вы ведь призвали на помощь эльвов, нечувствительных к некромантии? После столкновения в карете. Значит, и те бандиты были не просто людьми, а…

– … частично перерожденными. Их, как и письмо с нежитью, подослал мой старый, недобрый враг. Я думал, он давным-давно сгинул, – Фо Амаль криво усмехнулся. – Фра Сола, вы всю дорогу весьма старательно изображали провинциальную простушку. Как я мог так обмануться насчет вашей осведомленности?

– Я вас не обманывала, – возразила я. – Я действительно провинциальная простушка. Но как говорят у нас, у зельеваров, все зависит от анамнеза. Три поколения аптекарей, волею судьбы постоянно сталкивающихся с последствиями темной магии у пациентов, – это не шутки.

– Согласен, – Фо Амаль приблизился к перилам, и я непроизвольно сделала еще один шаг вниз.

Мы стояли, вызывающе глядя друг другу в глаза, и я поражалась собственному нахальству. Попасть в ловушку собственной глупости, оказаться практически заложницей в подозрительном особняке – и иметь наглость качать права! Впрочем, противостояние, в которое мы с магом вступили в первый же день знакомства, никуда не делось – оно лишь подернулось пеной вежливости.