Темным ведьмам не отказывают

– Но ты… ты потеряешь ту независимость, к которой стремился! Тебе же придется подстраиваться! Разве не от тебя я слышала, что ты и твой отец по-разному смотрите на жизнь? И этот особняк в Грёзе… Я поняла, почему Август завещал его именно тебе! Он дал тебе ДОМ, нейтральную территорию, Убежище, зная, что остальные Фо Амали смирятся с его решением.

Эрик долго смотрел мне в глаза. Магические «светляки» и тот странный огонь, который я замечала и прежде, придавали его лицу невероятную притягательность.

– Как же я счастлив, Сола. Ты сама все видишь и понимаешь, будто читаешь нас, Фо Амалей, как открытую книгу.

– Напечатанную весьма заковыристым шрифтом, – шутливо проворчала я.

Эрик вздохнул и покачал головой:

– Мое смирение – разумная жертва. Рано или поздно, но кому-то нужно идти на уступки. Я обещал тебе руку и сердце, а не… потенциальный труп. Сегодня такой прекрасный вечер, а мы говорим о грустном. Жалею, что ввязал тебя в свою игру, Сола.

– Я сама ввязалась. И, уж признайся, Эрик Герберт Брезо Фо Амаль, маркиз Арвадийский: если бы не мое проклятие, как долго продлилось бы наше знакомство?

– Не думай, что однажды встретив, я выпустил бы тебя из виду, – Эрик изобразил хищную ухмылку. – Даже без проклятия. Меня больше волнует, верно ли предположение Райана. Если Профессор действительно собирает одаренных темных и ты попала в область его внимания, назовем это… судьбой. Что там болтал бургомистр насчет лавки на другом конце города?

Я сделала вид, что не понимаю, о чем он. В конце концов, от поцелуев у девушек часто кружится голова и пропадает дар речи.

… Слуги ахали и охали. Грета немедленно упросила назначить ее моей персональной горничной. Август лучился одобрением, хитро поглядывая со стены. Книпс сиял. Я была счастлива, что люди, в последнее время ставшие мне друзьями, принимают и одобряют меня (разумеется, за исключением портретов в галерее).

Иногда мне казалось, что все это сон, но затем Эрик вдруг поднимался на чердак и совал любопытный нос в мои темные эксперименты, объясняя это тем, что раз будущая супруга владеет антируной, то ему нужно знать, насколько муж и жена – одна сатана в нашем конкретном случае. Или я заставала Эрика в его кабинете за чтением очередного фолианта о перерожденцах и вовлекалась в горячий спор о преимуществах светлых аспектов личности.

… Это был волшебный день. И он перетек в волшебный вечер. Райан расстарался. В столовой нас ждал роскошный ужин с дорогим игристым с южных островов.

Рай произнес короткую речь, суть которой сводилась к тому, если бы не его личное в нас участие, мы б еще долго ходили бы вокруг да около, мол, иногда людям требуется легкий направленный пендель.

Август потребовал учесть и его роль в нашем с Эриком воссоединении. Книпс бурчал, что он с первого же дня видел возникшее между нами притяжение, хотя, держу пари, он даже не представлял, что его спаситель и работодатель способен влюбиться. Типси пользовался всеобщей суетой и потихоньку воровал еду с тарелок.

Позже вся компания, включая Августа, переместилась в столовую. Райан и Эрик вспоминали детство, и, как мне показалось, Рай умышленно избегал грустных моментов. В разгар веселья в дверь постучали, и я по привычке пошла открывать, опередив Людвига.

На крыльце стояла молодая женщина. Свет фонарей осветил стройную фигуру в наряде, сшитом по последней моде – Милдред пришла бы в восторг от огромной шляпы со скромной шелковой лентой и шерстяного манто поверх юбки-колокола. Из-под широких полей на меня глянули небесно-голубые глаза, полные тревожного ожидания.

– О, слава богам, я добралась! Могу я видеть Берти? – взволнованно произнесла незнакомка.

Я с облегчением улыбнулась и сообщила:

– Тут такие не живут. Вы ошиблись адресом.

– Но… – молодая дама посмотрела на сжатый в пальцах обрывок бумаги. – В городе мне сказали, что Берти живет здесь. Вы его сестра? Вы Кристин?

– Вы говорите о Герберте… Герберте Фо Амале? – сердце закололо скверным предчувствием.

– Да! Герберт! Конечно! Я Клара! Клара Мо Килберт! Должно быть, вы обо мне слышали!

– Конечно, – кивнула я. – Добро пожаловать в особняк Фо Амалей… Клара.

… – Клара? – эхом отозвался Эрик.

Райан тоже выскочил в холл и застыл, недобро глядя на гостью. Я отступила в угол. Эрик неверяще смотрел на женщину из прошлого. И в его взгляде промелькнуло нечто… сложное.

Все вообще сразу стало сложно. Клара Килберт не пала на широкую грудь Эрика, проникновенно рыдая, даже не заплакала. Случись такое, возможно, Эрик сразу почувствовал бы фальшь, как ее чувствовала я. Хотя с таким типом личика – прозрачной кожей натуральной блондинки и голубыми глазами – Кларе пошли бы слезы. Когда такие девицы плачут, у них розовеет кончик носа, а губы дрожат, от этого они становятся еще очаровательнее.

Однако Клара Килберт лишь уронила зонтик, закрыла лицо руками и произнесла дрогнувшим голосом:

– Ты жив? Слава богам, я успела.