Температура (СИ)

========== Пролог ==========

POV Джеффри.

Наш мир — чрезвычайно несправедливая, но крайне интересная вещь. История берёт начало с XXII века, когда непонятно откуда появился вирус омегаверса, который действовал на людей разных генетических характеристик по-разному. Закономерность, по которой он действовал, отследить не удалось даже сейчас, хотя изучение хотя бы этого является основным приоритетом современных учёных. Я тоже хотел бы внести свою лепту в достижения научного сообщества, потому что, увы, сейчас невозможно даже предугадать, какой ребёнок родится у какой пары.

Этот странный вирус появился и начал рушить жизнь, грозя уничтожить мир. Основной проблемой было то, что он превращал мужчин в альф, бет или омег. И если беты были «гендерными гермафродитами», как их нарекли впоследствии, то с альфами и омегами было всё совершенно непонятно. Как только информацию о нём и его воздействии на людские организмы обнародовали, то так называемые яойщицы всего мира чуть ли не кончали от счастья, однако потом… потом все они умерли. Это было основной проблемой данного вируса. В течение пары-тройки месяцев после распространения этого вируса на весь мир, в нём не осталось ни одного человека женского пола, поэтому людям волей-неволей пришлось заниматься сексом с представителями ранее своего пола. Теперь нельзя было всех назвать мужчинами, потому что строение тела было разное у каждого «гендера».

Но то, что вирус стал началом новой эры, о которых раньше только фантазировали те самые яойщицы, было ещё половиной, если не четвертью беды, с которой столкнулось человечество. И если с бетами всё было в порядке — они могли образовывать пары как хотели, заниматься сексом с теми, с кем хотели, даже если это было просто ради выгоды, могли становиться проститутками и получать за это деньги… то с омегами и альфами был полнейший ужас — существовало понятие температурных меток и «истинности». У каждого альфы и омеги имелось на коже пятно той или иной температуры: у альф выше температуры тела, поэтому это пятно было красноватым, а у омег ниже, поэтому выглядела метка фигурным синяком. И ладно бы можно было прожить всю жизнь и завести семью с любым омегой или альфой по своему желанию — нет! Если представитель одного из этих полов-гендеров (я сам не разобрался, что «толерантнее» использовать для характеристики различий, существующих в мире ныне) дотрагивался до «неистинного» — его тут же било током с силой, прямо пропорциональной длительности соприкосновения! (На альф и омег, связанных кровным родством, это не распространялось) Были даже случаи смерти. Благо, хотя бы одно было хорошо — при первом касании «истинных» спустя минут пять-семь, иногда десять, если касание было обширным и ну очень долгим, приходил оргазм, опять же, сила которого зависела от длительности контакта, к тому же «истинные» источали друг для друга приятный аромат, что слегка помогало в поиске партнёра всей жизни.

С бетами детей у омег или альф быть не могло, да и бетам самим было некомфортно, если их трогают не беты — ощущение было, будто тебя сейчас вырвет, однако я читал о парах, состоящих из альфы с бетой или омеги с бетой. Общим было то, что первые потеряли «истинных» и метка почернела, от этого, вроде бы, заканчивается реакция отторжения тех, кто не предназначен судьбой.

Вот такой у нас прекрасный и удивительный мир…

А я был альфой. Альфой, у которого в свидетельстве о рождении значится, что метка не проявлена никак, имеет температуру нормальную для моего тела. Я был аномалией. Мне не было ни горячо, ни холодно, будто бы я был бетой. И к тому же я был совершенно не похож на альфу в стандартном представлении, меня всегда принимали за бету. Вот даже не знаю, радоваться или плакать… Хотя, в случае, что я учусь в общей школе, нужно было скорее радоваться — внешне я на альфу походил с большим натягом.

End POV Джеффри.

POV Рейнард.