Темпоральная Бездна

Аарон показывал неплохое время. Он уже проделал в обратном направлении весь маршрут до лагеря Олхава. Остался только один бросок в девять сотен километров по пересеченной, замерзшей и радиоактивной местности – и он вернется в Каджаани. А там его ждет геологический кошмар и несколько уцелевших бедняг из дальних лагерей, предпринимающих жалкие попытки спастись. И все же это его единственный шанс. И не потому, что игра со смертью его сильно волновала. Просто оставалась всего одна возможность выполнить миссию. Он до сих пор не переставал злиться на себя за непростительную доверчивость. Иниго, должно быть, разыгрывал его с самого первого момента, когда Аарон добрался до раскопок. Усыплял его бдительность нерешительными мыслями и показными сомнениями, позволяя им просачиваться в Гея-сферу.

«Глупо. Я бы ни за что этого не допустил, если б мыслил правильно».

Впрочем, для самобичевания было слишком поздно. Если удастся отсюда выбраться, он должен строго следить за своими мотивациями и реакциями, чтобы под натиском неизвестных факторов не деградировать еще больше.

Местность, по которой он бежал сейчас, представляла собой холмистое вулканическое плато, лишенное растительности и скованное толстой коркой льда после наводнения незадолго до окончательного понижения температуры. Разбушевавшиеся потоки вырвали из основной породы фрагменты скал, и они так и остались торчать над тускло-серой поверхностью. Ледяная пыль летала в воздухе, словно утренний туман. В тени холмов, где не было ветра, клубились плотные тучи, осыпавшие Аарона градом, когда он пробивался сквозь их пелену.

Его макроклеточные ячейки все еще принимали сигналы маяков вплоть до Каджаани. Никаких переговоров, кроме его собственного сигнала бедствия, на линии связи не было. Маяки просто остались крошечными искорками виртуального света во враждебном мире. Следующий должен был встретиться через восемь километров.

Юз-дубль доложил Аарону, что на него направлен чей-то коммуникационный луч. Он недоверчиво тряхнул головой, решив, что это еще одна попытка подсознания сбить его с толку. Но дисплей экзо-зрения начал показывать вполне убедительную информацию. Источник сигнала находился прямо над его головой и работал на той частоте аварийной линии, на которой Аарон отправлял призыв о помощи.

«Это „Линдау“, корабль-разведчик Флота Содружества. Вы слышите нас?»

Аарон остановился и задрал голову к жуткой мешанине темно-серых туч.

– Алло?

Коммуникационный луч мгновенно усилился и сфокусировался.

«Великий Оззи, кто вы?»

– Кириал, – ответил он, воспользовавшись именем одного из членов реставрационной команды, с которым разговаривал в Каджаани.

«Ну, Кириал, это самый счастливый день в вашей жизни. Оставайтесь на месте, мы спустимся и заберем вас».

– Вы нашли кого-нибудь еще?

«Нет, к сожалению. Вы первый».

Аарон стоял и ждал, пока корабль, освещенный фиолетовыми молниями, пробивался сквозь тучи. Инграв-системы, с трудом справляясь с ветром, спускали его метр за метром. Это был широкий цилиндр длиной тридцать восемь метров, с мощными сенсорными установками в коротких и толстых выступах в районе средней секции. Два кольца термоизлучателей в задней части корпуса светились рубиновым огнем, указывая на колоссальный расход энергии, требуемой для сохранения стабильности в этой бушующей атмосфере. Снежные заряды выбивали из защитного поля голубые искры.

Наконец из носовой и кормовой части корабля выдвинулись Малметаллические опоры, и «Линдау» остановился в десяти метрах от Аарона.

– Вы не поверите, как я рад, что вы меня отыскали, – обратился Аарон к своим спасителям.

«Отдаленно представляем. – Из открывшегося шлюза появился короткий трап. – Простите, но нам приказано соблюдать осторожность. Пока еще неизвестно, кто атаковал базу реставраторов. До сканирования и подтверждения вашей личности вы останетесь в изоляторе».

– Парень, ты можешь даже переспать с любой из моих дочерей, мне все равно. Хочешь, я передам тебе их коды в унисфере? Девочки у меня хорошенькие.

Аарон активировал все имеющееся у него оружие на полную мощность, настроил энергетические потоки бионоников в режим экстремального боя и шагнул на трап.

Джастина

Первый момент после того, как Джастина поняла, что не погибла, был самым безмятежным во всей ее жизни. Словно пятилетняя девочка, она вообразила, будто поднимается к библейским небесам. Не хватало только ангелов. Наконец, осознав, что она еще жива, Джастина осмотрелась по сторонам, и благостное чувство, словно уязвленное ее практичностью, быстро рассеялось. Она слышала стук своего сердца. Она дышала. Дисплей экзо-зрения показывал, что тело работает нормально, включая макроклеточные ячейки и биононики. В каюте по-прежнему было светло. Гравитационное поле не изменилось.

– Статус? – спросила она интел-центр «Серебряной птицы».

«Системы жизнеобеспечения функционируют. Вторичные системы после повреждения поддерживают оптимальный режим. Гипердвигатель неработоспособен».

– Что с ним произошло?