Темпоральная Бездна

Буат уже проснулся и встал. После пожара в «Доме голубых лепестков» он переехал в незанятый дом на улице Зульмал, что стоял на полпути между дворцом главы Сампалока и Средней заводью. В доме было пять комнат со странным выпуклым потолком. Две образовывали первый этаж, а остальные располагались одна над другой, так что все здание напоминало расплывшуюся трубу с винтовой лестницей, заключенной снаружи в узкий цилиндр. Треугольная терраса на крыше была обвита разросшимися лозами, закрывавшими почти весь фасад. Плотник по просьбе Буата закрепил входную дверь, в нижние комнаты поставили кое-какую мебель. Одежда и другие вещи до сих пор хранились в коробках, и всю работу в доме выполняла единственная ген-мартышка. Буат попытался заставить несчастное существо очистить стены от растений, но успеха так и не добился. Он намеренно отказался от роскоши, к которой привык, живя в «Доме голубых лепестков».

Бойд подтолкнул Эдеарда локтем, когда гондола пересекала Лесную заводь.

– Похоже, что сегодня не только мы встали рано.

Эдеард последовал мысленным указаниям Бойда, и его про-взгляд отыскал мастера Черикса, идущего через центральный мост между Золотым Парком и Анемоном. Этим маршрутом адвокат теперь пользовался ежедневно, чтобы добраться до Дома парламента, поскольку вход в район Дживон ему был запрещен.

– Даже ему не позволено нарушать закон, – сказал Эдеард.

Накануне он консультировался у мастера Соларина по поводу оснований для ареста, и тот заверил его, что задержание на двадцать два дня – это законная мера при условии, что констебль, производящий арест, изложит свои подозрения в противоправной деятельности горожанина. Во время вчерашней встречи с капитанами других участков Эдеард не раз повторял слова мастера Соларина.

Он перевел про-взгляд с Анемона на Сампалок и заметил, что через Парк Фолас и район Тоселла к нему приближаются отряды констеблей. Сотни защитников правопорядка, собранные со всех городских участков, были заранее разбиты на группы задержания и отряды по охране мостов. Рядом с констеблями трусили десятки ген-псов, а в небе кружили ген-орлы.

В Средней заводи Эдеард ощутил направленный на гондолу знакомый про-взгляд.

«Салрана?»

После встречи в караване они не разговаривали, и несколько попыток Эдеарда послать ей телепатический вызов натыкались на ледяной мысленный щит. Теперь ее направленный вызов был обращен только к нему.

«Эдеард, люди испуганы. Многие целыми семьями пришли в храм с самого утра. Твои действия тревожат их».

«Я понимаю. Но после сегодняшнего дня с их страхами будет покончено».

«Ты не можешь знать это наверняка».

Сомнение было несвойственно Салране. До сих пор она всегда поддерживала и подбадривала Эдеарда.

«Но я ведь вправе на это надеяться, верно? Как можно жить без надежды?»

«Эдеард, ты становишься политиком».

«Я буду мэром, а ты – Пифией», – с улыбкой напомнил он.

«Мы уже не дети. Твоя гордыня привела тебя к этому противостоянию».

«Вовсе нет! – горячо запротестовал он. – Ты и сама прекрасно понимаешь, что больше нельзя терпеть бандитов, угрожающих жизням людей. Ты, как и я, если не больше, видишь страдания горожан. Я стараюсь, Салрана. Может, это и не идеальный путь к избавлению от гнета, но все же кое-что. Заступница поддержит меня – и наказала бы, если б я ничего не сделал».

«Не смей говорить за Заступницу».

Салрана внезапно отвела свой про-взгляд.

Эдеард раздраженно посмотрел в сторону Йисидро. Но направлять провзгляд в храм Заступницы, где служила Салрана, он не стал.

«Она убедится, – сказал он самому себе. – После сегодняшнего дня она поймет, что я прав».

Гондола причалила к мосткам на краю Средней заводи. Вместе со своим отделением Эдеард по деревянным ступеням поднялся на широкую площадку, окружавшую заводь. Сегодня здесь было непривычно пусто. Вокруг стояли четырех- и пятиэтажные дома, не соединенные между собой, высокие и узкие, как и большинство зданий в этом районе. Их выпуклые окна напоминали глаза насекомых. В Сампалоке, как ни в одном другом районе города, строения наводили на мысли об органической структуре.

За изогнутыми хрустальными пластинами окон Эдеард видел целые семьи, наблюдавшие за констеблями. Тревога наполняла воздух, словно отравляющий газ.

– Он там, – сказал Эдеард и повернул к началу улицы Зульмал. При помощи про-взгляда он видел, как у каждого моста собираются констебли. Перед ними стояла задача не пропускать никого в город из Сампалока, особенно бунтовщиков. Гондол в каналах почти не было видно.

Минут десять Эдеард шел по извилистой и грязной улице. Редкие прохожие бросали в его сторону мрачные взгляды, кое-кто и вовсе презрительно плевал вслед. Эдеард внимательно наблюдал за особняком Байза – пологой ступенчатой пирамидой, окруженной толстой стеной с тремя воротами. Внутри собралось много людей, но наружу никто не выходил. Все окованные железом ворота оставались плотно закрытыми. Эдеард не знал, есть ли внутри кто-то из его списка. Если есть, вытаскивать их оттуда будет все равно, что спускаться в Хоньо. «Возможно, и не стоит этого делать».