Tempus

И Гарри и первокурсники открыли рот в изумлении и отпрыгнули назад, когда по контуру проема вспыхнула огненно-красная линия, которая затем выгорела, оставляя после себя легкий, едва ощутимый запах серы.

Лестрандж опустил палочку; добродушная улыбка, которую он ранее демонстрировал малышам, исчезла с его лица.

- Попробуйте сейчас, - сказал он тихим голосом. Первокурсники выступили вперед, обходя профессора стороной.

Но проход открылся. Закрывшись за ними, он принял прежний вид обычной стены.

- Что это было, профессор? Думаете, это сделали гриффиндорцы?

- Я не думаю, что это сделали гриффиндорцы, Гарри. Похоже, дверь была заколдована таким образом, чтобы через нее могли пройти только чистокровные волшебники.

Гарри замешкался. Он подумал, что кроме него, все остальные слизеринцы были чистокровными. Но, естественно, это было чушью. Двое слизеринцев, которых он знал лично - Северус Снейп и Том Риддл - были оба, конечно, полукровками.

- Вы знаете кто?

- Да. - Лестрандж вздохнул. - Не думаю, что это может остаться в тайне, да?

- Вы не обязаны рассказывать мне, профессор, - заверил Гарри, хотя на самом деле, конечно, сгорал от любопытства.

- Нет, нет, полагаю, нам придется преподать урок всем. Ты же, конечно, знаешь, что Салазар Слизерин верил в превосходство чистокровных? Да, думаю, наверняка знаешь. Эта идея время от времени всплывает, но я, правда, в последние годы надеялся подавить ее. - Он набрал в легкие воздуха. - Дверь, если не возражаешь, Гарри.

Гарри назвал пароль, толкнул дверь внутрь и наткнулся на пристальные взгляды всех присутствующих в общей гостиной. Двое первокурсников стояли в центре этого сборища и явно рассказывали всем чуть ранее совершенный Лестранджем магический подвиг.

- Тимоти Фрост, - громогласно произнес декан.

- Сэр? - отозвался студент, поднимаясь из своего кресла у камина.

- Манипуляции с чарами безопасности собственного факультета является наказуемым нарушением. Вы хотя бы осознаете всю значимость совершенного Вами поступка?

Фрост лишь угрюмо поджал губы.

- Двадцать ударов, мистер Фрост. Идите за мной.

Шестикурсник вылупил глаза.

- Вы не можете говорить серьезно. Вам известно также как и мне, что грязнокровкам и их родственникам здесь не место.

- Тридцать ударов, мистер Фрост, за использование неприемлемого слова в еще более неприемлемой концепции. - Лестрандж наставил палочку на Фроста, как будто наложение «Ступефая» не стояло для декана вопросом.

- Тридцать ударов! И Вы на слово верите этому Поттеру?!

- Мистер Фрост, - теряя терпение, произнес Лестрандж. - Полагаю, Вам известно, что вокруг того заклинания повсюду была Ваша магическая подпись, и, учитывая, что бедные Майерс и Бартлеби беспомощно простояли в коридоре, я вряд ли мог бы не заметить, что что-то не так.

Фрост с неохотой начал продвигаться к двери. Его плечи были тяжело опушены, а спина напряжена от гнева.

Когда он оказался от профессора на расстоянии вытянутой руки, Лестрандж заговорил снова, обращаясь ко всем:

- Мистер Поттер и я навестили мистера Малфоя. Будем надеяться, что он поправится уже к началу завтрашнего матча. А если нет, то, надеюсь, вы все посвятите вашу победу ему.

Речь была встречена одобрительными возгласами, и Лестрандж увел Фроста.

Глава 13.

В субботу Гарри проснулся в постели один. Не то, чтобы он ожидал, будто Малфоя выпишут, а также, что беспричинная, на его взгляд, вспышка раздражения блондина пройдет, но… Гарри отодвинул в сторону полог своей кровати и все равно посмотрел на постель Малфоя. Пустая. И «раздражение» было, вероятно, не совсем тем словом. Что-то действительно расстроило Драко настолько, что он вдребезги взорвал бокал и…

У Гарри сжалось горло, когда он подумал, что, возможно, вред, нанесенный зрению блондина, может оказаться непоправимым. Зеркало души. Гарри дотянулся до очков, надел их и снова бросил взгляд на кровать Драко. Но та, естественно, как была пустой, так и осталась.

Рядом не было никого, кто помог бы ему разбирать сегодняшние подарки. Гарри вспомнил убежденность Драко в том, что им - ну, на самом деле только ему - не следовало сегодня пропускать завтрак со всеми. Но как только он вошел в Большой зал, то сразу же пожалел, что не остался в подземельях. Волнение перед квиддичем казалось пустяком по сравнению со смятением, которое охватило Гарри в этот момент. Хотя за столом ему искренне улыбались, желали удачи и вообще не сомневались в победе.