Темпус

Забавно. Я сказал людишки, а не люди. И ведь звучит без презрения, констатацией факта: людиш-шки. Словно всю жизнь их так называл. В моем прошлом мире была одна фраза, как нельзя кстати подходящая к сложившейся ситуации: Многие просто пользуются своим телом вместо того, чтобы быть им. Неужели произошло окончательное слияние с носителем?

— Где мы? — закончив разминку, вопросил я.

Сокамерники, переглянувшись с друг-другом, промолчали. Немые, вредные или просто дебилы?

— Где я? — добавив строгости, изменил немного вопрос.

Людишки снова переглянулись и один из них с усмешной ответил:

— В казематах…инквизиции. Слышал о таких?

Услышанное повергло меня в ступор лишь на секунду, тут же сменившись лихорадочным бегом мыслей.

— Каждый день здесь бываю. — фыркнув, я направился к двери камеры.

Тоже мне, крестьянина нашел, реакцию проверять да запугивать. Инквизиция — это даже хорошо, ибо дварфы — у них. Возможно даже в соседней камере. Все складывается до жути удачно — осталось лишь выбраться. Очень и очень надеюсь, что коротышки не ослабли до полусмерти — тащить на себе с десяток бородатых туш в таком состоянии практически невозможно.

Защитных чар, подобных окну в комнате Вейлы, на двери камеры не обнаружилось — обычная железяка, хотя и довольно толстая. Всего-то делов! Обыскать — обыскали, но… Я ухмыльнулся, приготовившись к вызову Керро'тарна. Затем, задумавшись, замер.

После беспорядочной пальбы на максимальной мощности лук сильно поиздержался — недаром мне поплохело после очередного его использования. Вариантов всего два: или превращаясь в овоща, не способного даже сходить под себя, используя свою душу, или же найти способ зарядки. Чем-бы подкормить лук, находясь взаперти? Или вернее — кем-бы?

Тело автоматически развернулось и сделало два шага к сокамерникам. Те моментально насторожились и, подобравшись, слегка отодвинулись. Нет, слияние определенно произошло! Сам бы я до этого не додумался — слишком… Нечеловечно. Негуманно. Да и действует организм на автопилоте — быстро, решительно. Людям свойственно колебаться перед принятием решения, а тут…

Людиш-шки. — прошипело где-то на краю сознания. — Пищ-ща.

В чем-то он прав. Может и впрямь зарядить лук за их счет? Вернее, их душ. Хи-хи.

Чай, обычных людей в кутузку не упекут, по крайней мере в этоммире. С другой стороны… инквизиция — не ГУВД и сбором улик может не заниматься. Первых попавшихся хапнули, да на костер. Еретики, мол. Отступники! Сжечь!

Раздавшийся шепот снял все вопросы.

— Говорил же — надо его пришить! Вон, вертится как — ну точно припадочный! Ка-ак набросится щас, да укусит…

Носитель машинально поморщился — больно надо тебя, вонючку, кусать. Вот если печень вырезать, пока ты еще жив, да на углях немного поджарить — это да-а, это вкусняшка.

Опомнившись, я испуганно зажал рот руками, словно боясь, что этобудет произнесено вслух. М-машу вать. Оно-то конечно понятно, что дроу — отнюдь не милые и пушистые, но чтобы настолько…

— Нельзя его пришивать, Шило. — возразил первому другой сокамерник. — Вдруг он из наших?

Эх… Зря ты это сказал. Ж-жуть как не люблю бандитов. Все, что надо для принятия решения, было услышано. Отстранившись, я предоставил носителю полную свободу действий.

Дроу лишь ухмыльнулся, шагая вперед.

***

Креол, воин пятого звена инквизиции, дернулся от крика и поморщился. Бросок костей оказался неудачным — сегодня ему не везло. Бравур, его напарник по смене, выигрывал уже четвертый раз подряд. Скотина толстая.

— Прро-веррьте. — рыкнул начкар, развалившийся неподалеку. Стражники, нехотя заворчав, прервали игру и, поднявшись, лениво поплелись к камере N7. Честно сказать, резон в словах капитана был: истошные крики доносились оттуда уже не впервой. Думали — поорут и заткнутся, но нет… К тому же поди, попробуй возрази начкару. И оплеухи не надо: щелбан отвесит — до конца коридора улетишь.

Встав у двери, Креол принялся рыться на поясе. Камер заполнялось все больше и больше… Связка ключей становилась все толще и толще…

Бравур, оперевшись о косяк двери, сочувственно вздохнул. Раньше не работа была, а праздник — боковое ответвление тоннелей, для особо важных заключенных. Минимум узников, максимум пропитания. Отдыхай не хочу. Теперь же… Как герцог власть взял — понеслось. Бородачей этих сюда запихали — зачем, спрашивается? Нет бы удавить, да в колодец. Питание им трехразовое, тьфу! Нет бы стражу свою так накормить, как этих чертовых коротышек!

С другой стороны — не буянят, уже хорошо. Возможно в этом им помогает сонное зелье, что Креол часто в питье подсыпает — чем плохо? И дварфы не помнят, что им ужин не дали, и напарники сыты, да рады. Кормили недорослей вкусно, уж он-то распробовал…

Наконец найдя нужный ключ, Креол отпер дверь и, уронив челюсть, стремительно побледнел.

— Приф-фет. — радостно блестя красным глазом, прошелестело что-тоинфернальное, облизывая измазанные чем-тоалым пальцы.