Тэмуджин. Книга 2

– А ты откуда знаешь, что эти нукеры не служат теперь Таргудаю и не по его велению разыскивают нас? – Тэмуджин неприязненно покосился на него. – Какие духи, восточные или западные тебе сказали, что это не так?

Бэктэр поперхнулся глотком арсы, закашлялся; обе матери с неприкрытым испугом смотрели на Тэмуджина. Опешивший Бэктэр изумленно взглянул на него и тут же опустил глаза.

– Говорил я тебе не показываться людям, – Тэмуджин презрительно смотрел на него. – Теперь нам осталось только гадать, чьи на самом деле эти нукеры…

Надолго зависла тишина.

Тэмуджин на самом деле про себя сразу же решил, что это не Таргудая происки: тот не доверил бы такое дело чужим людям – только своих, коренных он направил бы на их поиски. А раз все три нукера были люди Хутугты, значит, он сам и ищет их. Но Тэмуджина больше всего удручало то, что была раскрыта их тайна – место, где они, живя под боком у племени, сами были невидимы для людей. Ту тайну, что спасала их весь последний год, теперь сдуло как ветром и было неизвестно, что вздумается Таргудаю, когда и до него дойдет известие о них.

Тэмуджин посмотрел на притихшего, хмуро набычившегося Бэктэра, сказал:

– Вы с Хасаром поедете на опушку, будете сторожить дорогу из степи.

Тот поднял на него виноватый взгляд, послушно качнул головой.

– Кто бы ни показался, Хутугта или Таргудай, вы должны опередить их и сообщить сюда, – Тэмуджин, помедлив, добавил: – Ты, Бэктэр, старше, поэтому не обращай внимания на выходки Хасара. Сам знаешь, он у нас строптив без меры. А я ему скажу, чтобы слушался тебя.

Бэктэр, видя, что брат больше не указывает на его оплошку, по которой теперь над всей семьей нависла опасность, стал покладист.

– Да ладно, что нам с ним делить, – он беспечно махнул рукой. – Как-нибудь мы с ним поладим.

– Побольше возьмите еды, – вступилась в разговор Сочигэл. – И оденьтесь потеплее, ночью будет холодно.

– Да, ночами здесь уже настоящая осень, – поддержала ее Оэлун. – Оденьте зимние рубахи и штаны.

Отправив Бэктэра с Хасаром в дозор, Тэмуджин крепко призадумался. Неподвижно сгорбившись на хойморе, он не отвечал на вопросы матерей, на назойливые приставания сестренки, и те, забрав с собой Тэмулун, ушли в молочную юрту. По слову Оэлун, Бэлгутэй сходил в лес и привел Хачиуна с Тэмугэ из их травяного балагана.

Оставшись один, Тэмуджин, придавив нежданную тревогу на сердце, безответно изнывал над одним и тем же вопросом: зачем они вдруг понадобились дядьям.

«Улуса нет, для них мы лишняя обуза, – перебирал он в уме. – Или Даритай снова захотел забрать к себе знамя?.. Тогда почему не его, а Хутугты нукеры ищут нас?.. А может быть, нойоны решили передать знамя Унгуру, а нас для приличия хотят пристегнуть к Бури Бухэ и Ехэ Цэрэну? Если это так, то они придут сюда вместе с нукерами, чтобы силой отобрать знамя и угнать нас на Агу, подальше от глаз соплеменников. Сделать это постараются без шума, значит, нукеров будет не слишком много, едва ли больше десятка…»

Обдумав все и взвесив, Тэмуджин позвал Бэлгутэя.

– Сейчас поедешь в стойбище хамниганов и обратишься к старейшине. Поклонишься от меня, спросишь о его здоровье и благополучии в его доме. Потом передашь ему мои слова, запоминай: «Мои сородичи идут ко мне в гости, но я не знаю, хотят они со мной говорить или собираются меня пленить. Их будет немного, и если они позарятся на мой очаг, можно легко перебить их стрелами из-за лесных зарослей. Я хочу спросить вас: не могли ли бы вы прислать в помощь ко мне пятерых ваших сыновей, которые знают тайгу как свою переметную суму, а зверей умеют бить и в кромешной темноте. И если такое случится, не поможете ли вы мне потом выбраться из этих гор на юго-западную сторону, в кереитскую степь? В таком случае я мог бы вам оставить в подарок четыре добротные юрты, двух молочных коров с годовалыми телятами, два больших чугунных котла и много других вещей».

Бэлгутэй внимательно слушал, глядя ему в рот, запоминая.

– Запомнил? – спросил Тэмуджин, закончив.

– Запомнил, – подтвердил Бэлгутэй.

– Ни слова не забудешь?

– Нет.

– Ну, поезжай поскорее. Вечером будь здесь с ответом.

Тот встал и, перед тем как выйти, поклонился ему как нойону, прижав правую руку к груди. Тэмуджин ответно склонил голову. «Хороший парень и рад принести пользу, – с теплом на сердце думал он, глядя на опустившийся за ним полог. – Только Бэктэр мутит ему голову…»

День прошел в тоскливом ожидании. Оэлун варила изюбриные кости и, глядя, как томится Тэмуджин, налила ему чашку подогретого архи, но ни к питью, ни к еде он не притронулся.

Перед сумерками вернулся Бэлгутэй. Едва заслышался топот копыт с западной стороны, Тэмуджин вышел к нему навстречу. Лицо у Бэлгутэя сияло.

– Ну, что? – Тэмуджин взял его коня за поводья.

– Я привел их, брат, – торжествующим голосом негромко сказал Бэлгутэй и спустился с коня. – Всех пятерых.

– Уже? – тая радость и облегчение на сердце, расспрашивал его Тэмуджин. – А как же они поспели за тобой, ведь у них нет лошадей.