Темы с вариациями (сборник)

Под председательством Элема Климова собрался худсовет, чтобы принять пробы. Я был на заседании на правах члена группы, так как Шифферс пригласил меня писать музыку для этого фильма.

Расселись… Помолчали… Климов задал вопрос:

– Скажите, Евгений Львович, почему вы взялись за эту тему?

– Видите ли… Я чувствую ее собственной кожей… Я всегда был и буду против всяческого шовинизма: государственного, национального, чиновничьего и любого иного. Мне необходимо говорить об этом.

– Но в том, как вы сняли пробы, помимо совершенно определенной тенденции, чувствуется некое ваше личное отношение к данной теме…

– Видите ли… моя мать – армянка, мой отец – немец… и я ношу странную фамилию Шифферс… И поэтому многие думают, что я… (громко и медленно) еврей!

Члены худсовета все разом вздрогнули, на их лицах появилось: «Ну зачем это?! Вслух!!»

Шифферс вновь обычным голосом:

– И в некотором возрасте, выходя на улицу, я начал испытывать определенные неудобства, так как меня стали обзывать… (громко) ев-ре-ем!

Вновь реакция присутствующих: «Ну зачем это?!» Шифферс обычным голосом:

– Тогда я пошел к отцу и спросил у него: «Папа, кто мы?» – «А почему ты меня об этом спрашиваешь, сынок?» Я рассказал о своих дворовых неприятностях. Отец немного помолчал и затем ответил: «Мой мальчик, ты… (громко) еврей!» – Обычным голосом: – Так что ситуация была опробована мной на собственной шкуре… Посему эта тема мне важна и необходима.

Шифферс с первого момента понял, что ему не придется делать этот фильм так, как он того хотел. Закончив речь, он отправился к двери и уже приоткрыл ее. В этот момент один из редакторов, движимый вполне человеческими побуждениями – все знали, что Шифферс без работы и ему просто нечего есть, – бросился за ним и закричал:

– Евгений Львович! А вы-то, а вы-то как же?!

Шифферс обернулся, внимательно и спокойно оглядел присутствующих:

– О себе подумайте… Ка-ять-ся надо!! – И закрыл дверь.

Аллюзии

Понадобилось всего два часа для того, чтобы худсовет «Ленфильма», прослушав фрагменты музыки и выяснив принципы постановки, принял решение о производстве фильма-балета «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер».

Так как до этих пор в кино снимались только готовые балетные спектакли, в Москву заместителю председателя Комитета по делам кинематографии было послано письмо с просьбой разрешить оплату оригинального балетного сценария, ибо официально такого жанра не существовало.

Никакого ответа от Баскакова не последовало. Я ждал три месяца и наконец попросил Михаила Юрьевича Блеймана, бывшего в то время (1967 г.) консультантом Комитета, устроить мне встречу с Баскаковым.

Он и ввел меня в зампредседательский кабинет. Владимир Евтихианович Баскаков меня знал и, как только я появился на пороге, поднялся из своего зампредседательского кресла во весь огромный рост, уперся в стол кулаками и сразу меня огорошил:

– Вы хотите снять антисоветский балет!

– Владимир Евтихианович! Гофман написал свою сказку в 1819 году! О чем здесь можно говорить?!

– И все же вы хотите снять антисоветский балет!

– Но при сочинении его мы не имели в виду никаких политических мотивов! Единственное, что там можно при желании усмотреть, – это элементы прихода Гитлера к власти.

– Вот-вот! Антифашистские мотивы! Мы уже знаем, как это переворачивается! Вы хотите снять антисоветский балет!!

– Гофман ничего подобного не мог иметь в виду! Он воевал с третьим сословием!

– Ну уж если вы так хотели иметь дело именно с Гофманом, почему вы не взяли «Серапионовых братьев»? Великаны… никаких аналогий! – заявил Баскаков, обнаруживая, что он некогда учился в ИФЛИ. – Нет! Вы взяли именно «Крошку Цахеса»!.. Вы хотите снять антисоветский балет!

И эта фраза, еще пару раз повторенная, неслась мне вслед, пока я уходил из кабинета.

«Твой современник»

После разговора о музыке Дмитрий Дмитриевич неожиданно спросил меня:

– А вот, Николай Николаевич, не видели ли вы, так сказать, вот этого фильма, этого фильма, которым все, так сказать, очень, очень увлекаются?

– Какого фильма, Дмитрий Дмитриевич?

– Так сказать, «Твой современник», вот, «Твой современник»?

– Видел, Дмитрий Дмитриевич.

– Очень интересно, что вы скажете, что вы скажете, очень интересно!..

– Ну, я не знаю, Дмитрий Дмитриевич! Наверное, вам его смотреть будет скучно…

– А почему, так сказать, почему?

– Дело в том, что главным героем в этом фильме является некий газ «каэтан», а нравственные истины, утверждаемые в нем, не выходят за рамки тех, о которых нам всем мамы в детстве говорили: не воруй, не лги, уважай старших…

– Это замечательно! Это замечательно! Как раз сейчас, так сказать, настало, настало то время, когда это надо, так сказать, надо повторять. Должно быть, замечательный, так сказать, замечательный фильм. Обязательно пойду, обязательно, так сказать, пойду посмотрю!

Покупка