Тень

– Ну да, – рассмеялся водитель, – я это к слову. Но вещи тут, конечно, творятся странные. Реальность, мистика – поди разбери. Лет десять назад поймали школьников. Совсем еще дети, класс девятый-десятый. Так вот эти детишки организовали в подвале секту и своих же друзей резали. Буквально убивали детишек. Что за люди должны быть, чтобы такое делать?

Девушка снова уставилась в окно.

– Ведьмы, – пробормотала она.

– Ага, точно: про ведьм тут многие говорят, – продолжал водитель. – Говорят, в пещерах живут и с людьми, как с куклами, играют. Сказки, конечно. Городок-то, конечно, красивый. Да, красивый… Один парк чего стоит. А заповедник на северо-востоке! Гора эта Зеленая, пещеры. Меня туда племянник водил – красота! Если бы еще бутылки из-под пива не валялись. Да, любят детишки красоту испортить.

Машина переехала через мост и оказалась на центральной площади. Дома здесь были в основном кирпичными и невысокими – до пяти этажей. Выделялось только современного вида здание справа: круглое, со сферической крышей, обшитое синим пластиком. Девушка ткнула в него пальцем.

– Что там? – спросила она, затаив дыхание.

Водитель притормозил и вгляделся сквозь пелену дождя.

– «Поплавок», кажется, – махнул он рукой, – местный торговый центр. В дождь, и правда, на поплавок похож, да?

Туристка повернулась к нему.

– Здесь Мало, – сказала она.

Водитель оглянулся:

– А?.. Чего мало?

– Я о своем, – она опустила глаза и тихо продолжила: – Мне нужно найти одного человека, девочку. – Туристка пошарила в кармане рюкзака, достала бумажку и, сощурившись, прочитала: – Макарова Екатерина Викторовна. Вы ее знаете?

– Я здесь никого почти не знаю, красавица, – усмехнулся водитель, – может быть, назовешь адрес?

Она покачала головой.

– Мне нужно найти ее как можно быстрее. Это очень важно. – Туристка посмотрела на водителя с мольбой. – Вы даже не представляете, как важно.

Он вздохнул и свернул на щербатую боковую дорогу.

– Ладно, девочка, говоришь? Высажу тебя у гимназии. Детишки, небось, все друг друга знают. Даже если не из этой школы, все равно помогут. Раз уж вопрос жизни и смерти… – он усмехнулся.

Машина остановилась на школьном дворе, водитель открыл дверцу:

– У учителей спросить не забудь.

Как раз в эту минуту двое школьников, высокий парень и девчонка, садились в такси. Лил дождь, они насквозь промокли, но продолжали о чем-то болтать: он говорил, что из-за ливня игру отменят, она – что у них, наконец, будет время заняться действительно важными делами.

Туристка не обратила на них внимания. Вышла из машины, раскрыла цветастый зонт и уже собиралась захлопнуть дверцу, когда водитель спросил:

– Слушай, а зачем ты ее ищешь? Эту, как ее, Катерину?

Туристка наклонилась к нему и доверительно шепнула:

– Она избрана, чтобы бороться с великим злом.

– А-а-а, ну если так! Ну, удачи. – Водитель помахал рукой, дал задний ход и вывел машину из школьного двора. Покачал головой и пробормотал под нос: – Ох, сколько раз жена моя говорила, а я не слушал: все красивые бабы сумасшедшие.

* * *

В такси было тепло и сухо. Катя откинулась на заднее сиденье и позволила себе расслабиться. Тяжелый день в школе позади. Впереди ее ждет спокойный вечер с Гошей. А потом она отоспится и забудет обо всех странностях.

Сквозь пелену дождя она заметила силуэт девушки. Силуэт расплывался, но Катя хорошо видела зонт, с которого текло водопадом, и огромный рюкзак, который девушка каким-то чудом удерживала на своих хрупких плечах.

– Как думаешь, что она здесь делает? – зевая, пробормотала она. Гоша проследил за ее взглядом и пожал плечами.

– Наверное, заблудилась. Не вижу других причин, чтобы приезжать в наш город.

Но Катя уже не слышала. Она откинулась на спинку сиденья и провалилась в сон.

Все было мертвым.

Все было черным.

Катя сделала шаг. Темнота оказалась плотной, упругой, как вода. Катя могла чувствовать ее шевеление. Как рыбы. Кажется, так делают рыбы. Они проходили это в школе. В другом, живом, мире. Был урок биологии, окно, как всегда в апреле, нараспашку, оттуда тянет улицей, и ждешь, когда урок закончится. Но старенькая Марина Федоровна все говорит и говорит. Она говорит о рыбах, и ее рот открывается, как у рыб.

Она говорит, что у рыб есть боковая линия – орган, с помощью которого они чувствуют колебания воды.

Она говорит, и всем скучно. Гоша перелистывает страницу и набрасывает корявую фигурку. Подписывает внизу и показывает: человек-карась. Способность: чувствовать колебания. В конце концов, он «заколебывается» и превращается в акулу. У Гоши хорошие идеи, но с рисованием проблемы, и Катя подписывает снизу: «Больше похоже на человека-плохой-рисунок-с-раздутым-правым-глазом».

Катя – плохой рисунок. Или рыба. Здесь в общем-то не– важно. Важно, что она может чувствовать темноту. А темнота – темнота называется Мало – чувствует ее.

И хочет растворить.

Катя сделала еще шаг. В правой ладони она сжимала рукоять кинжала. Сама рукоять была холодной, и от нее по телу тянулась холодная нить. Она оплетала каждый сосуд и помогала удерживаться в мертвом, чужом мире.

Еще шаг.