Тень

В отличие от Улая, она не поясняла, как именно я должна была провести это время, но подозреваю, что она главным образом хотела, чтобы я влилась в её команду. Может, она даже надеялась, что я заведу друзей. Пребывание в их кругу во многом походило на пребывание в любой другой группе женщин-видящих, вот только наложницы были намного дружелюбнее большинства знакомых мне разведчиков.

Две из этих наложниц решили взять меня под своё крылышко.

Они начали с того, что стали приходить в мою комнату практически каждое утро просто для того, чтобы провести время вместе. Через несколько дней они начали также приглашать меня на прогулки, приёмы пищи, различные вечеринки в зимних садах — даже посмотреть фильм в главном кинотеатре Императорской Резиденции.

Я много чего набралась, слушая, как они разговаривают.

«Чарли» говорила на почти идеальном английском. У неё имелось и китайское имя — я слышала, как Улай его упоминал, но похоже, никто не использовал это имя.

Чарли была крутой, но определённо экстравагантной. Её длинные волосы опускались на спину и обрамляли её лицо также безупречно, как у Вой Пай, но они выглядели далеко не так по-азиатски. Она не убирала волосы в традиционные причёски, которые носили многие другие девушки, а её макияж и одежда определённо выглядели по-западному. Её глаза были зелёными с золотыми и красными пятнышками. Они выделялись на её слегка загорелой коже, казались огромными и невинными на округлом как у ребёнка лице.

У неё имелась ручная змея по имени Гулаг, которую носил для неё слуга-человек. «Гулаг» в самом толстом месте достигал 35–40 см в диаметре и выглядел способным проглотить маленького ребёнка.

Я никогда не спрашивала, что она подразумевала под его именем.

Большую часть того времени, что мы проводили вместе, Чарли хотела, чтобы я рассказала ей всё про Соединённые Штаты. Она была помешана на американских фильмах и особенно на мужчинах-звёздах боевиков. Ещё ей нравился профессиональный реслинг, и она постоянно доставала меня им, как бы я ни твердила, что ничего не знаю про это.

Мяо, лучшая подружка Чарли и временами её любовница, была тихой, но обладала отличным чувством юмора. Ей была присуща интеллигентность, которая сильно контрастировала со стадным инстинктом Чарли, и всё же её свет был более открытым во многих отношениях, поэтому с ней легче почувствовать родство. Внешне она была миниатюрной, даже похожей на феечку, и выглядела очень по-китайски.

Забавно, но именно Мяо, а не Чарли, была любимицей американских мужчин, которые приезжали в Китай по торговым или правительственным делам. Ей лучше удавалось изображать экзотическую «другую», сказала она мне будничным тоном и с кривой усмешкой добавила, что у неё имеется стабильный костяк регулярных клиентов, которым она постоянно устраивала сеансы в атмосфере Древнего Китая.

Хотя проституция видящих в Китае была формально незаконной, считалось, что Лао Ху предлагали наложниц как знак доброй воли, как «услугу» или «подарок». Из-за взаимозависимых отношений между Лао Ху и китайскими коммунистами, они также предлагали эти «услуги» людям, которые считались важными для китайского правительства.

В ответ правительство щедро компенсировало их услуги.

Также считалось «невежливым» получить такой подарок и не передать некоторую компенсацию непосредственно самим Лао Ху. Отчасти это означало, что данный подарок удовлетворил получателя. Но что ещё более важно с точки зрения Лао Ху, компенсация от клиента служила жестом уважения. Лао Ху, как и люди в Китае, крайне чувствительно относились к намёкам, что подарок давался не по доброй воле, или что это делалось в результате какого-то рабства видящих, хоть отдалённо напоминавшего западную версию.

Всё это, конечно, смехотворно.

Как и многое другое в городе, я невольно воспринимала это как тщательное прикрытие для обычного бизнеса между видящими и людьми. Признаюсь, это разочаровывало меня, учитывая репутацию Лао Ху и китайцев в отношении того, как видящих якобы воспринимали на более просвещённом Востоке.

Но, как и в большинстве мифов, в этом имелась некоторая правда.

Я не видела здесь больше ни одной наложницы в ошейнике, кроме себя. Я вообще была единственным видящим в ошейнике на территории всего Города, и причины очевидны, учитывая телекинез. Я также слышала, как Мяо и Чарли говорили об отказе от клиентов.

Отказы случались по разным причинам, но тот факт, что они вообще могли отказаться, казался мне очень значимым. Наложницы или нет, но они всё равно обладали некоторой свободой решать, кого они пускали в свою постель. Их кураторы также могли решать. И им даже не нужно было называть клиенту причину.

«Нет» из уст Лао Ху действительно означало «нет».

Улай сказал мне, что ему наверняка придётся отказывать моим клиентам по причинам безопасности (протоколы безопасности доходили до абсурда, когда дело касалось моих клиентов) или в том случае, если он уловит в их мыслях что-то, что делало их «недостойными».

Он сказал, что я тоже могу отказываться от клиентов до тех пор, пока не стану злоупотреблять этой привилегией.