Тень

За большим столом из черного дуба сидели несколько особ, некоторых из них алхимик видел у Зава и раньше, а некоторых – впервые. Даже если предположить, что кто-то из theokataratos изменил внешность – а Проклятые могли это делать, – не вызывало сомнений то, что компания увеличилась: Рудницкий сделал документы только для девяти человек.

Низкий, щуплый мужчина встал при виде алхимика и подал ему руку, остальные никак не отреагировали на прибытие гостя.

– Прошу, садитесь, – пригласил Зав.

Рудницкий воспользовался приглашением и осторожно огляделся. Все места были заняты, лишь через мгновение он понял, что Луна стоит за его креслом.

– Предлагаю сразу перейти к делу, – предложил Зав. – Вы помните наш договор? Мы не нападаем на людей, за исключением очевидной самообороны, а вы решаете споры и наказываете всех, кто причинит нам вред?

– Я помню, – ответил алхимик.

– Один член правительства Варшавской республики, некий Белинский, обидел одну из нас.

– Могли бы вы уточнить, каким образом?

– Лучше будет, если я вам покажу. Прошу за мной.

Обнаженная женщина без сознания лежала на прикрученной к полу кровати. Последний раз Рудницкий видел такую мебель почти двадцать лет назад, во времена студенческой практики в психбольнице. Когда-то незнакомка была красивой, сейчас ее лицо напоминало кусок сырого мяса, одна из глазниц была пустой, на связанных ремнями руках были видны ожоги, а все тело покрывали раны. Больше всего в районе груди и бедер.

– Что случилось? – ошарашенно пробормотал алхимик.

– Профессор Белинский решил провести над ней некоторые опыты, – спокойно ответил Зав.

Рудницкий не дал себя обмануть, голос Проклятого можно было ощутить кожей, пропитанный ненавистью, такой же выразительной, как взведенный курок.

– Но зачем?!

– Я не знаю деталей. Из того, что мне удалось узнать, Белинский руководствовался записями, в которых описана деятельность таких, как мы. Каким-то образом он узнал, что Астрея не человек, выкрал ее и держал в неволе.

– Выкрал?

– Вы прекрасно знаете, что существует много способов ослабить волю и силу theokataratos, – резко ответил Зав. – Серебро, заклинания, символы и, наконец, слова силы. К тому же Астрея была в процессе трансформации, поэтому чрезвычайно уязвима.

– Это ваша подруга?

– Можно и так сказать. Она прибыла к нам недавно, а я, обманутый фактом, что до этого времени нам удавалось избегать столкновений с людьми, заверил ее, что она в безопасности.

Алхимик ослабил ворот, ощущая, что его что-то душит.

– Чего вы от меня ожидаете? – спросил он.

– Мы поручились за вас, – сказал Зав. – Я и Луна. Мы заверили, что вы уладите это дело, согласно с нашим договором.

Рудницкий стиснул зубы: не было смысла переубеждать Проклятых, что члены правительства недосягаемы для него и он не имеет права кого-либо из них судить, а тем более наказывать. Theokataratos буквально поняли его обязательства, а он дал им обещание.

– Какие… последствия? – прохрипел он.

– Я не понимаю, – отозвалась Луна.

– Он спрашивает, что будет, если он не сдержит свое слово, – сухо пояснил Зав.

– Не делай этого, – попросила девушка.

Ее глаза утратили равнодушное выражение, лоб прорезала горизонтальная морщина.

– Если этот человек не будет наказан, у нас с Завом будут проблемы. Большие проблемы, – подчеркнула она. – А ты умрешь, и начнется война.

– Поймите нас правильно, – вмешался Зав. – Мы вам не угрожаем, а только объясняем ситуацию. Наше сотрудничество, то, что вы помогли нам устроиться в вашей реальности, заставило многих theokataratos принять решение следовать правилам, какие мы вместе установили, веря, что вы являетесь их гарантией. Сейчас они наблюдают, как это происходит на практике. Если вы нарушите уговор, будет война, а я и Луна должны будем вас убить.

– Сколько… сколько у меня времени?

– Немного. Неделя, максимум две. И вы должны это сказать сейчас в присутствии свидетелей.

Рудницкий вяло кивнул.

– В таком случае идем, – произнес он. – Нет смысла откладывать решение.

Неожиданно Луна взяла его за руку. Движение было нежным, едва ощутимым, но алхимик помнил, какая сила у этой девушки. Если бы он начал сопротивляться, это было бы равносильно попытке остановить трамвай.

– Ты все обдумал? – спросила она.

Рудницкий молча кивнул.

– Я останусь с тобой, – пообещала девушка.

Когда они вернулись в комнату, Проклятые все еще сидели за столом, у алхимика сложилось впечатление, что ни один из них даже не вздрогнул. Лишь сейчас он смог посчитать присутствующих: шестнадцать, не считая Зава и Луны. Он с удивлением осознал, что парализующий страх пропал, оставив после себя странное ощущение холода и металлический привкус на губах.

Зав кашлянул, явно намереваясь обратиться к собравшимся, но Рудницкий остановил его решительным жестом.

– Я сдержу свое обещание, – сказал он без вступления. – И вынесу приговор. В течение недели.

– Откуда мы можем знать, что… – начал высокий худой мужчина с морщинистым лицом. Он замолчал под взглядом алхимика.