Тень

— Шпротой? Аристократ! Уверяет, что закусывает исключительно этой консервой, когда она есть, конечно. А так он бич. Убежденный, идейный и со стажем. Но промывальщик классный!

Классный промывальщик подходил уже сам. Мятое, в сетке частых морщин, темное до черноты, заросшее неряшливой, разной длины щетиной лицо его определению возраста не поддавалось совершенно, даже острому профессиональному никитинскому взгляду. Он мог быть как ровесником, так и годиться в отцы.

— Что моете? — спросил Никитин. — Не золотишко?

Шпрота на реплику никак не отреагировал, словно не слышал вовсе; красными обваренными руками достал из коробки непочатую пачку чая, снял с ветки закопченную поллитровую кружку.

— Золото? — переспросил вместо него Малышев и прищурился, глядя на Никитина. — Моем фракции на разных глубинах, историю формирования долины, а она тут древняя, надо сказать, изучаем. Чистая наука.

Промывальщик пересыпал всю пачку в кружку, плеснул воды из чайника, подбросил в костерок несколько сухих щепок и присунул посудинку. Сам присел на корточки возле, уставился в огонь. Смотрел не отрываясь, не отворачиваясь и не моргая даже тогда, когда порывы ветерка кидали в его лицо клубы дыма.

Пока чифир варился, все молча наблюдали за его манипуляциями. Потом Галка поднялась.

— Евгений Александрович, — обратилась к Никитину, — пока мы тут сидим, я пляж осмотрю.

Поднялся и Олег. За время недолгого путешествия он успел пристраститься к археологическому поиску и, как только позволяло время, бродил вместе с Галиной Петровной, выглядывал внимательно под ногами, поднимал и переворачивал камни. Сейчас, определив, что Малышев и промывальщик мало похожи на разыскиваемого ими Боева и «пижона», он решил, что Никитину не нужен.

То же подумал и сам Никитин и махнул рукой: «Идите!»

— Давно тут стоите? — решился расспросить Малышева, осторожно выведать, не встречал ли тот пропавшего кладоискателя и его друга.

— Неделю, — коротко ответил геолог.

— А людей каких-нибудь видели? Проплывали, может, или проходили?

Малышев внимательно взглянул на Никитина, и тот пояснил:

— Двое... Одному за пятьдесят, другому около тридцати.

— Тоже археологи?

— Нет, просто знакомые. В Красновишерске встретились, они тоже на Кутай собирались, порыбачить. Вот я и думаю, может, увидимся здесь.

— Нет, — коротко отозвался Малышев, резко как-то отозвался и уставился в костер. — Не видел, — продолжал какое-то время спустя. — А как ваш маршрут, успешно?

— Да как сказать... есть несколько новых памятников, но немного, — ответил Никитин, пытаясь подражать Галкиным интонациям. Его насторожила короткая отстраненность геолога, забе́гавшие под темной кожей крутых скул желваки, он попытался понять причины: видел Боева и молчит? Почему?

— А вообще Кутай — река интересная, — Малышев снова оживился. — Долина сформировалась еще в нижнем плейстоцене, и ледники ее не сильно перепахали... Тут может быть палеолит.

— Да... — неопределенно ответил Никитин, проклиная в душе и Галину, и археологию. Что-то не вязалось. Что-то было не так. В геологе, он это профессионально остро схватил, несмотря на расслабленность последних дней, да и в нем самом возникла напряженность. Почему? Откуда?

— Кстати, погодите минуту, я вам кое-что покажу, в лодке у меня лежит. — Малышев направился к реке. Никитин стремительно прикидывал ситуацию. Документы... Документов его мы не видели. Наши он просмотрел, а свои не показал. Забыл? Или не счел нужным? Никитин оглянулся — промывальщик, сидя на корточках у костра, прищурив в бритвенный прорез глаза, отхлебывал из закопченной кружки.

— Мустье? — вернувшийся геолог отодвинул на край стола никитинскую сумку и высыпал горсть камней.

— Чего? — не понял Никитин.

— Это может быть мустьерский кремень? Орудия?

Никитин взял один из камней — осколок гальки, повертел в пальцах. Камень как камень. С одной стороны шершавая, в мелких оспинах окатанность, с другой — острые изломы. На рубило или другой инструмент древний, как их запомнил Никитин по рисункам в книгах, галька походила мало, но сколы были острыми и ими можно было при желании что-нибудь разрезать. Еще раз помянув и археологию, и Галку, неведомое это мустье, принялся, как мог, выкручиваться:

— Может быть... Я, знаете, в камнях не специалист. Это лучше Галине Петровне показать, я занимаюсь другими эпохами.

Он протянул камень обратно, надеясь, что реплика прозвучала уверенно и профессионально.

— Нет, нет, оставьте себе. Если заинтересуетесь, посмотрите косу правого берега километрах в полутора ниже.

Он присел к костру, рядом с промывальщиком, поправил угли, подбросил дров и подождал, пока они разгорятся.

— По реке давно идете? — спросил вдруг, не подымаясь с корточек.

— Четвертый день.

— А наверх как забрались? Вертолетом?

— Вертолетом.

— А сейчас куда, до Вишеры или ниже?

— В основном до Вишеры.

— Ну, это уже близко...

Он снова задумался, сидя у огня, вороша горящие ветки. Через минуту встрепенулся: