Тень

– А она и не ловит, – вступился за Мужчину с богом Кочегар. – Этот из тех, кто дозванивается даже тем, у кого нет телефона. Ладно, мне тут тоже уже нечего ловить. Скучные вы. Не буду тратить на вас свою пустоту. Пойду к своим углям – они хоть и пачкаются, но делают это с искренним теплом.

Хлопнула дверь – в вагон вошел Спутник. Мимо него сначала прошел Кочегар, затем прополз пассажир, на котором раньше сидел Кочегар. Мужчина с богом и за ним его женщина побрели в противоположный выход, женщина активно что-то выговаривала бредущей впереди сутулой спине. Выговаривала явно в надежде воспитать мужчину в своем мужчине. Последний стойко держался, видно было, что не первый год, что уже в раннем детстве им был накоплен богатый опыт противодействия женским заговорам.

– Некоторые любят играть в игры, не так ли? – Спутник кивнул паре вслед.

– Некоторые думают, что игры и есть жизнь. – Ответил я, вспоминая свою семейную жизнь.

Повар принес мне суп и картошку. Нес аккуратно, боясь расплескать суп и раскидать картошку. Ситуация с Кочегаром закончилась. Спутник и я сидели в вагоне-ресторане, где кроме нас уже не было больше никого. И ничего не осталось от случившегося. Ничего и никого. Пустота. На мгновение показалось даже, что мы приехали, что в этой пустоте – наша конечная остановка, но… поезд активно стучал дальше по шпалам. We Have Arrived by Mescalinum United.

– Когда заоконные дали показывают в кино, там всегда зима. Там снег. В лучшем случае там солнце. Но это редкость. Чаще будет просто снег, еще дадут серость, ощущение безнадежности и катастрофы. А что мы видим за окном сейчас? Правильно – ничего. Ибо окно грязное. Солнце зашло. Даль должна быть где-то там, прекрасная, но мы не видим эту красоту, ибо грязь застилает глаза смотрящего. Грязное полотно повседневности, а не туманное будущее – вот что надо использовать в качестве фактуры. – Спутник сел напротив меня. – Ты заказал мне питание? Обещали ведь горячее питание на борту.

– Мы на поезде, не на самолете.

– Это мелочи. Знаешь, что самое опасное в поездах? Поездатые споры.

– Споры?

– Да. Они в белье, вот этих вафельных салфетках и занавесках. Смотри.

Он резко тряхнул салфеткой, и с неё мириадами посыпались белые пылинки.

– Поездатые споры. Ты их вдыхаешь, и поезд навсегда остается в тебе. Он поражает твое сознание терпимостью к окружающему миру. Нестыковки в процессах мира перестают тебя волновать и беспокоить, более того, ты начинаешь считать нормальной действительность вокруг.

– То есть ты считаешь, что все проблемы от этих спор? Не от лени или тупости, а от пыли на полотенцах?

– Нельзя недооценивать силу пыли.

Пауза. Осторожность вдоха. Лавирование между пылинками.

– Споры… ну эти споры ещё не так страшны. Намного опасней штуки иного рода.

– Например?

– Например? Ну хотя бы новости. Новости – страшней любого вещества, кстати.

– Хуже вещества?

– Конечно. Вообще вся тема с веществами создана как отвлекающий манёвр. Это я тебе как инсайдер говорю. С веществами все просто – вот плохие парни, которые торчат и всякими антисоциальными темами занимаются. А тем временем… вас сажают на реально злые штуки. Новости, религия, музыка. Барыги в этой структуре большую социальную роль играют. Мы – санитары городских лесов. Мы отвлекаем внимание.

– То есть это заговор?

– Никакого заговора. Это природа людей. Мы хотим спать. Мы хотим быть в трансе. Испокон веков шаманы и прочие активно этим пользовались. Что самое популярное в мире? Решения для отделения от реальности. Социальные сети теперь вот еще. Всю историю человечества мы продаём лишь один продукт – кокон. Мы готовы на многое лишь бы избежать максимально жизни. Кто-то жрет, кто-то в игры играет, кто-то просто встает и уходит, когда какой кочегар что-то пробуждающее говорить пытается.

– Кочегар?

– Ты пропустил тут… Ну не важно.

– Зачем ты в пути? – Вдруг спросил Спутник.

– В смысле?

– Ты задумывался о сути пути?

– Ну у меня не было особо выбора.

– Я не о выборе. Я даже не о сути, извини. Я – о направлении. Ты задумывался о направлении пути?

– Не уверен. Мне Сэм дал направление, мне так кажется.

– Странное у тебя направление.

– Почему?

– Ты идешь от сказанного. Твое направление – “от”. А должно быть – “к”.

Поезд продолжать стучать колёсами. Он дарил нам бесценное – стабильность стука – это обеспечивало уверенность движения в выбранном направлении. Стук – всему голова – так говорили в городе Машинистов, места, откуда родом все машинисты Странной страны.

Радио в вагоне-ресторане внезапно включилось, ворвавшись в пространство сначала визгливыми криками женщины, думающей, что она – та, которая поет, на суровый бас очень уверенного в себе мужчины. Очень уверенного в себе мужчины бас рассказывал о новом развивающем людей течении – Теории Нового Одиночества. Спутник помолчал, послушал говорившего, посмотрел на меня, и добавил: