Тень

Он знает это место. Боги, он знает его. Оно настолько знакомо ему, что это причиняет боль.

Боль изменяется, превращается в нечто более близкое к любви.

Он не один. Он никогда на самом деле не был один.

Атомы вибрируют в воздухе вокруг него. Он пальцами ощущает импульс живого света, и электрические разряды приподнимают волоски на его руках. Он тихо ахает, ощущая другое присутствие — такое знакомое, что на глаза неожиданно наворачиваются слезы. Его горло сдавливает, дыхание перехватывает в груди, а его свет простирается, устремляется вперёд рябью, сбивающимся ритмом…

И затем он это слышит.

Звук подобный наплыву океанской волны.

Он это знает. Он тоже это знает. Это ему знакомо.

Он знает этот свет из золотой долины. Он знает его по другим временам, по другим местам. Он знает его так хорошо, что боль в груди усиливается, и тогда его свет движется, мерцает, меняет курс по столь знакомым направлениями, что глаза застилает слезами.

Складывающее ощущение зарождается над его головой — такое чувство, будто какая-то часть его обрушивается внутрь, и это переполняет его так сильно, что он вообще не может это сдержать, даже частично. Разряд жаркого света без предупреждения наполняет его, заставляет опять ахнуть, и он вынужден это выпустить, он не может это удержать…

Он вскрикивает, буквально вопит, разжимая кулак, удерживающий его свет.

Воцаряется тишина, и каждая птица в небе задерживает дыхание.

Затем это начинается над ним.

Звук бьющегося стекла заполняет его уши.

Он открывает глаза, ничего не видя от света. Света так много, что он ослеплён им, но всё равно как-то видит, смотрит за него, сквозь него и через него, через эти вибрирующие нити…

Он смеётся и радостно изумляется.

Каждая стеклянная панель в ржавом здании перед ним в то же мгновение взрывается наружу. Осколки летят от ржавого металлического корпуса. Они каскадом падают вокруг него неровной аркой, посыпавшись наружу в форме стеклянного зонтика, и всё это от силы его света. Он смотрит, как они парят, заполняют небо подобно крикам тысяч птиц. Они вылетают из рам прежде, чем один за другим взорваться мелкой пылью, белее и мельче песка.

И он смеётся, смеётся…

Свет переполняет каждую пору его существа.

Он не может выразить радость, которую ощущает. Она вырывается из него очередной рябью света, любви, которой он хочет поделиться, которую выталкивает из себя и прочь, чтобы дотянуться до всех в пределах досягаемости. В этом он находит себя. В этом чувстве принадлежности, правильности такой сильной, что он невольно воспринимает её как божественную. Он тот, кто он есть. Он тот, кем ему всегда суждено было стать.

Он жив, и мир не бросил его одного.

В этот момент он так сильно её любит.

Она ответила ему.

Она ответила на его зов, когда он больше всего нуждался в ней.

Он будет ждать её. Он будет ждать вечно, если придётся.

Всё остальное кажется обыденным. Всё остальное ощущается ничтожным — короткий путь с лужами грязи, а потом перед ними простирается длинное шоссе…

Глава 35 Подстанция

Чандрэ не могла скрыть скептицизм в своём сознании или словах.

— Ты уверен, что это оно? — она нахмурилась, глядя вниз по склону холма. — Признаюсь, выглядит подозрительно, но охрана слишком лёгкая. Тут есть забор, и всё.

Варлан лишь мельком покосился.

— Ты кое-что упускаешь, сестра, — пробормотал он.

По его глазам Чандрэ видела, что он по большей части находится в Барьере.

Они прибыли в Калифорнию, в нескольких часах езды вглубь материка от Сан-Франциско. Странно думать, что Мост выросла всего в нескольких милях от места, где она сейчас стояла.

Она и Варлан, а также Мэйгар, Эддард и остальная часть команды Варлана разместились вдоль бетонной стены, ограждавшей холмы вокруг чего-то, похожего на электрическую подстанцию. Стена, скорее всего, обозначала границы государственной собственности, возможно, дублируя подпорную стену на случай оползней, поскольку в этой местности они случались часто.

Подстанция находилась ниже, устроилась на краю зелёной, поросшей деревьями равнины.

Высокий забор из мёртвого металла ограждал комплекс подстанции. По его верху тянулась колючая проволока, и что-то там мерцало и гудело так, что Чандрэ предположила, что забор под напряжением. И всё же это просто забор — едва ли существенное препятствие для того, кто решительно настроен забраться внутрь.

— Органика? — спросила она.

Он продолжал смотреть вниз по холму.

— Присмотрись поближе.

Вопреки тому, что Варлан использовал Барьер, Чандрэ решила оставаться за его пределами, хотя бы чтобы минимизировать количество Барьерных присутствий, проецируемых их небольшой командой. Поскольку они понятия не имели, охранялось ли это учреждение видящими, такие меры предосторожности казались уместными.

В любом случае, она же не разведчица 11–12 ранга. Если кто-то и слушал, то высока вероятность, что они услышат отнюдь не Варлана.