Тень

До этого меня тошнило во время всей поездки до Амритсара, и во время короткого перелёта из Амритсара до Калькутты. Само собой, горные дороги узкие, суровые и крутые, и на протяжении долгих миль петляли резкими поворотами, но ранее я преодолевала такие поездки безо всяких проблем.

Те последние дни, что я провела в лагере, не были лучшими в моей жизни, но хотя бы они пролетели быстро.

Поначалу у меня имелись дела, которыми нужно было заняться, и это помогало. Я позаботилась обо всех транспортных вопросах прежде, чем говорить с кем-либо, и прежде, чем я позволила им попробовать поговорить со мной.

Конечно, Балидор всё равно пытался. И Джон тоже. Меня куда сильнее удивило, когда в мою дверь постучал Вэш, а после него и Тарси.

Я мало спала.

По правде говоря, я даже не помнила, чтобы пыталась.

Я знала, что в конце работала на чистой выносливости, просто пыталась протолкнуть себя через этот период, сделать всё прежде, чем что-то во мне обрушится по-настоящему. В тот момент я уже действовала на какой-то маниакальной энергии, наверняка расходуя свой последний адреналин.

Я много писала в те дни.

Я писала инструкции, пароли к банковским счетам, советы, наблюдения. Большинство из этого было бесполезным или почти бесполезным. В следующие несколько недель Вэш и Тарси взяли на себя управление ситуацией с Ревиком, но они продолжали следовать транскрипциям и видео, предлагая совет или наставление, когда я об этом просила.

Я знала, что на самом деле они не нуждались в моей помощи с пониманием того, в каком состоянии он находился, как не нуждались и в моих неопытных мыслях о том, что может происходить с ним в данный момент. У них на двоих, наверное, имелось больше тысячи лет опыта работы со светом видящих, включая самого Ревика. Я не могла сказать им ничего нового.

Но я всё равно это делала.

Может, я делала это, чтобы поставить точку — в надежде, что так будет легче всё отпустить, притвориться, что произошла какая-то передача полномочий или смена власти.

Перед этим я позаботилась о деньгах Ревика. Как только я убрала отовсюду своё имя, я передала все эти дела Джону и Дорже. Они собирались разработать какой-то базовый терминал на случай, если Ревику зачем-то понадобится доступ к его счетам до тех пор, как они его отпустят.

Я также подготовила все, что мне понадобится при отъезде.

Я поработала с Тензи, чтобы достать кожные патчи, протезы, контактные линзы, одежду, оружие. По справедливости я, наверное, задолжала им огромную сумму денег, но я не стала спорить, когда Балидор и Вэш просто настояли, чтобы я взяла всё необходимое. Я не могла позволить себе споры, учитывая, что мои активы практически равнялись тому, что я могла унести с собой при уходе.

Когда я закончила упаковывать всё необходимое, это заняло больше половины моего багажа.

За последние несколько лет я рассталась со многим.

Даже до этого я мало чем владела.

С другой стороны, у меня никогда и не было много денег.

Теперь у меня имелось несколько футболок, оставшихся с тех времён, мои армейские ботинки, парочка наполовину заполненных скетчбуков. У меня было мало ювелирных украшений, только то, что Касс купила мне на рынках Сиртауна. У меня даже не сохранилось того, что оставили мне мама и папа, потому что этих вещей не было при мне в день, когда я уехала с Ревиком.

Та, кем я была до всей этой истории, практически исчезла.

Первые несколько разговоров были относительно простыми и в той или иной мере сводились к стратегии.

Кому-то нужно разобраться с ситуацией Касс, и Вой Пай просила меня. Похоже, никто не удивился, когда я сказала, что отправлюсь туда в первую очередь. Вот когда Балидор повторил, что после отъезда я не смогу вернуться в пещеры, мы по-настоящему сцепились.

Джон, похоже, меньше всех удивился, но именно он плакал и сильнее всего пытался убедить меня остаться. Вэш говорил очень мало. Балидор, казалось, вообще не осмыслял, что я ему говорила. Я говорила с ним, Вэшем и Тарси как с группой, и он просто смотрел на меня, пока я рассказывала им троим, что собираюсь делать после отъезда из Пекина. Большую часть того времени, что я говорила, Балидор держал руки скрещёнными на груди и поджимал губы.

Но взгляд его глаз больше походил на недоумение, может, даже неверие.

— Ты… что? — спросил он, когда я закончила.

— Всё предельно ясно, 'Дори, — сказала я. — Не знаю, как я могу выразиться ещё яснее.

Он просто пристально смотрел мне в глаза, и его взгляд выражал совокупность того сильного смятения.

— Мне это ни в коем разе не ясно, Элли, — ответил он.

— Я ухожу, 'Дор, — повторила я. — Тебе надо назначить нового босса. С меня хватит.

— Ты уходишь… в каком именно смысле? — переспросил он. — Перестаёшь быть Мостом?

— Полагаю, что так, да.

Он продолжал пристально смотреть на меня, и его серые глаза размылись, так что я предположила, что он сканирует меня — может, чтобы определить, серьёзно ли я говорю. Или в своём ли я уме.

— Что это значит? — спросил он.