Тень

К тому же в этом масле легко растворялись кое-какие полезные добавки, окончательно сводящие вред от алкалоидов к нулю и изрядно иной пользы потребляющему это масло организму наносящее. Правда Таня переживала из-за того, что масла получалось примерно по восемьсот килограммов с гектара, а не по четыре с половиной тонны, как на полях Системы — но, наверное, еще нужные сорта не вывели. Впрочем, на неделю общаге хватало и одной двухсотлитровой бочки…

Столовая пользовалась огромной популярностью: уже к ноябрю Преображенский рынок практически опустел и с едой стало все очень непросто. Так что возможность сыто и недорого поесть стала для всех обитателей общаги огромным подарком (ну а то, за этот подарок ковровским артельщикам в основном платила Таня, никто и не подозревал).

Еще «в кредит» в общаге все же создали нормальные удобства: туалеты перестроили, а в комнатах, к этим туалетам примыкавшим, вместо людей «поселили» душевые кабинки. И студенты с огромным интересом следили за тем, как перестраивались комнаты рядом с душевыми, пытаясь догадаться, какие еще элементы роскошной жизни им готовит администрация. Впрочем, сама администрация тоже пока терялась в догадках, молча (хотя и вздыхая тяжело) подписывая очередные акты приемки обновленных помещений.

Начальник хозотдела в разговоре со Семеном Михайловичем по этому поводу высказался однозначно:

— В наркомате мне же пообещали в следующем году эти деньги выделить, так что самое страшное, что с нами могут сделать — это отдать под суд, но в суде мы оправдаемся: у меня бумага из наркомата есть. Еще могут просто уволить, но зато у ребят еще много лет будет нормальное жилье с удобствами.

— А за столовую нам даже и отвечать не придется, — постарался подбодрить начальника комендант общаги, — есть договор о шефской помощи, а с такими, как у них, ценами остается только удивляться, что народ с улицы в общежитие через окна не лазит.

— Да уж, цены у них что в столовой, что у строителей… подозреваю, что если бы это делали другие предприятия, то миллионом университет бы не отделался. Так ты выяснил, что в новых-то помещениях они ставить собираются?

— Молчат, как партизаны на допросе. Единственное, что удалось узнать, что до Нового года вроде по их планам все закончить предполагается…

Двадцать седьмого декабря, в четверг (то есть в день вполне рабочий и ничем не примечательный) к общаге приехали сразу три грузовика, из которых рабочие вытащили здоровенные деревянные коробки, которые они затащили в одну эти «таинственных» комнат. А в пятницу утром двери этих комнат открылись и все любопытствующие увидели стоящие в два этажа белые эмалированные ящики с круглыми стеклянными окнами…

С этими «окнами» Тане пришлось отдельно помучаться. В Коврове-то стекло варили оконное, и все его на стеклянные листы и пускали. А здесь требовалось стекло во-первых боросиликатное, а во-вторых «повышенной прочности». Об их изготовлении пришлось договариваться в Судогде, где на дореволюционном еще «бутылочном заводе» стояли печи горшковые, в которых можно было при необходимости любое стекло сварить. А затем и нужные стекла из него изготовить: были еще там старые мастера-стеклодувы. Так чтобы со стекольными мастерами договориться, Таня пообещала (и послала бригаду немцев обещание выполнять) новенький трехэтажный жилой дом «с удобствами» — зато как раз в середине декабря первый заказ был выполнен. А все остальное делалось на механическом заводе под руководством Миши Шувалова.

Именно после этого заказа Миша перестал вздрагивать при появлении Тани в поле зрения. Он как раз успел жениться, хлебнул глоток семейной жизни и осознал, что «Белоснежка плохому не научит» — а стиральная машина, которую можно и дома поставить — это как раз что-то очень хорошее. Правда для общаги на заводе изготовили «коммерческий вариант»: машина включалась лишь после того, как в нее опускался специальный жетон…

Правда поначалу там посадили специальную тетку, которая и жетоны продавала, и специальную «стиральную жидкость» (мылом пользоваться запрещалось), и всем показывала как машинку запускать… Горячую воду сделали еще при обустройстве душевых (существенно модернизировав котельную), а на машинах красными большими буквами было написано «Шерстяные вещи не стирать!», и тетка всем объясняла, почему этого делать не стоит. То есть предполагаемая «прачечная самообслуживания» этого самообслуживания поначалу студентам не предоставила — но сама возможность постирать вещи, не выворачиваясь наизнанку, всеми была воспринята как самый желанный подарок к Новому году.

Всеми, кроме Тани. Она, «пользуясь личными связями в среде авиаторов», перед самым Новым годом проникла на четыреста восемьдесят второй завод, где «взяла за хобот» Ивана Ляпина — ведущего конструктора забавного самолетика Ще-2.

— Иван Васильевич, я к вам с простым вопросом: вот вы Ще-2 спроектировали, если я не ошибаюсь, меньше чем за полгода.

— Да чего там проектировать-то было… просто собрали из всего готового.

— Я о другом. Мне нужен примерно такой же самолетик…