Тень

Когда Таня зашла в городское управление НКВД, то на нее сначала посмотрели как на дурочку. Но чуть позже, когда она снова пришла туда же, но в сопровождении парторга завода, милиционеры ее предложение внимательно выслушали. А затем начальник милиции поинтересовался:

— А ты уверена, что они не сбегут? И что нормально работать будут?

— Если вас интересует исключительно мое мнение, то уверена. И я могу свое мнение обосновать.

— Вперед! То есть давай, обосновывай.

— Убегать немцам практически некуда: языка они не знают — по крайней мере достаточно хорошо, чтобы сойти, скажем, за заблудившегося в лесу горожанина. Жрать в лесу пока тоже нечего, а при первой же попытке зайти за едой в любую деревню их просто убьют и имени не спросят. И каждый немец об этом знает.

— Не очень убедительно, ведь они могут попытаться уйти на поездах поближе к фронту.

— Могут, но делать этого не будут. Они, как и все советские люди, видят, что Советская армия быстро идет к победе — так что возвращаться в Германию и снова воевать с нами… Тут еще такой момент: каждый из этих немцев, прошедший через мой госпиталь, уже один раз почувствовал смерть на расстоянии вытянутой руки — и протянуть ноги ни у кого из них желания нет. Почти ни у кого, был тут один… снайпер, но я ведь его уже вам передала. А вот жрать все хотят, причем желательно каждый день — и для того, чтобы еды стало побольше, они готовы очень усердно поработать.

— И не боятся, что мы их, скажем, используем, а потом еды дополнительной не предоставим?

— Я пообещала, что предоставим.

— И они тебе поверили⁈ Ой, извините, Татьяна Васильевна… просто когда я на вас гляжу, то вижу маленькую девочку… я лучше глаза закрою, потому что говорите вы как человек взрослый и… мудрый.

— Спасибо. Однако любой человек, в том числе взрослый и даже мудрый, может ошибаться. Поэтому я предлагаю поступить просто: по деревням поедут, назовем это, допустим, летучие рембригады. Человек по десять-двенадцать, в сопровождении двух милиционеров.

— Всего двух?

— Чтобы защитить немцев от колхозников на первых порах этого хватит. Так вот, они сначала проверят поломанную технику, что можно — починят, а для того, что починить на месте не смогут — составят дефектные ведомости. По этим ведомостям другие бригады на заводе изготовят нужные запчасти… по прикидкам наших инженеров за пару недель так выйдет отремонтировать около сотни тракторов, а возможно, и больше. А сопровождающие летучки милиционеры посмотрят, как немцев народ принимает, кто из них доверия заслуживает — и подходящих мы, причем уже под ответственность председателей колхозов, отправим пахать и сеять. Просто потому, что больше-то некого отправлять!

— Про некого — это вы верно сказали. А если под ответственность колхозников… Вы ведь уже людей для этих летучек выбрали?

— Да, четыре бригады, получается, что нужно восемь милиционеров.

Начальник милиции посмотрел внимательно на Таню, затем крепко закрыл глаза:

— Татьяна Васильевна, как вы себе это представляете? По штату на город положено сто сорок милиционеров, а у нас всего чуть больше пятидесяти. И в охране станции сорок с небольшим…

— Разве я говорила про городских милиционеров? Бригады едут помогать деревне — так вызовите деревенских милиционеров.

— Да что они-то смогут? Да и в деревнях хорошо если по одному участковому…

— Что надо, то и смогут. Им не конвоировать немцев, а от сердитых баб охранять придется. Бригады будут работать на МТС, каждая из которых по несколько колхозов обслуживает, так что и милицию вызывайте из нескольких сел на каждую бригаду. Товарищ милиционер, ну кто из нас начальник НКВД, а кто маленькая девочка?

— А я глаза закрыл и маленькой девочки не вижу, — усмехнулся милиционер. — И если милиционеры в город приедут завтра…

— А нахрена они в городе? — поинтересовался уже заводской парторг. — Пусть сразу на МТС едут, а немцев туда сегодня же наши комсомольцы проводят.

— Ладно, отправляйте. Но под вашу ответственность.

— Под мою, — ответила ему Таня, — ну я пошла бригады по МТС распределять и отправлять.

Когда девочка вышла из кабинета, милиционер повернулся к парторгу:

— Ну вот объясните мне, почему я с этой… врачихой согласился?

— Это потому, — ответил на вопрос сидящий в кабинете замначальника милиции, — что ты знаешь, хотя и сам себе в этом признаться боишься, что эта девочка всегда выполняет что обещает. И сам очень хочешь, чтобы она и в этот раз обещанное сделала — просто потому, что это вообще единственный шанс на выполнение районом плана сельхозработ. А она — сделает, я видел как немцы ее слушаются.