Тень Альбиона

Еще в первые дни плена Сара украла ложку, которую ей принесли вместе с кашей. Ложка была оловянной (после этой кражи Саре подавали исключительно деревянные ложки), и женщина сразу сообразила, что ее можно будет использовать в качестве орудия или оружия. Отчасти по этой причине, а отчасти потому, что делать было все равно нечего и хотелось как-то развеять скуку, она заточила край ложки до остроты ножа. Теперь же Сара осторожно извлекла наточенную ложку из тайника в матрасе и опустилась на колени рядом с юным пленником.

— Так вы англичанка? — спросил он по-английски. Лишь легкий, едва заметный акцент свидетельствовал, что этот язык не родной ему.

— Американка, — машинально ответила Сара, прежде чем сообразила, что в здешнем странном мире это слово не имеет смысла.

— Вы из Нового Света! — юноша просиял от радости. На миг он даже словно позабыл про плен. — Пожалуйста, расскажите мне о нем, мадемуазель!

— С удовольствием, — отозвалась Сара, примеряясь, как бы половчее перерезать путы. — Но я думаю, нам стоит сперва освободить ваши руки от веревок, — если циркуляция крови не восстановится, вам может прийтись очень плохо.

— Эти трусливые свиньи! — с жаром произнес юноша. — Они боятся одного-единственного человека, словно старые бабы, — а что я могу им сделать, если с детства живу изгнанником в собственной стране? А, ладно! Со мной и так все ясно! Если бы я только знал, что ma petite в безопасности… Она пошла следом за мной на ту встречу, во время которой меня схватили. Как я сразу не догадался, что она последует за мной?

— Да, конечно, — рассеянно произнесла Сара. Она наконец выбрала подходящее место и принялась пилить веревку. Ложка была острой, но при этом мягкой, и Сара не решалась надавить посильнее, поскольку боялась сломать свое непрочное орудие.

— Может, вы что-нибудь слышали о другой пленнице? — продолжал тем временем юноша. — Ее зовут Мириэль. Она англичанка, как и вы, хотя вполне могла бы сойти за мою соотечественницу…

— Мириэль?! — Сара оторвалась от своего занятия и изумленно уставилась на юношу. — Где она? С ней все в порядке?

— Вы ее знаете? — Юноша был удивлен ничуть не меньше Сары. — О, прошу прощения, мадемуазель. Я забыл представиться. Меня зовут Луи. О прочем, я думаю, лучше будет умолчать, если учесть необычные обстоятельства нашего знакомства.

— Меня зовут Сара, — отозвалась молодая женщина.

К ее удивлению, услышав это, Луи рассмеялся, но смех перешел в невольный стон — избитое тело отозвалось болью даже на такое ничтожное движение.

— Тогда вы, должно быть, та самая Сара, о которой беспокоилась моя Мириэль. Я очень рад, что месье Джеффри не расправился с вами.

Они вкратце изложили друг другу свои истории, — хотя Сара чувствовала, что Луи что-то скрывает, — и к тому времени, как они завершили рассказы, Сара справилась с веревкой. Она осторожно распутала ее, а потом принялась растирать затекшие руки юноши, и продолжала до тех пор, пока не убедилась, что в кистях восстановился нормальный ток крови.

Тарелка с едой все еще стояла на столе, а в кувшине осталось немного воды. Сара оторвала лоскут от нижней юбки, смочила водой и стерла кровь с лица Луи. Когда она справилась с этим, юноша добрался до кувшина и жадно осушил его. Потом Сара помогла ему подняться на ноги и стала водить по камере, помогая привести в порядок мышцы, затекшие от неподвижности.

— Так, значит, они собираются казнить вас? — спросила Сара, подводя итог его рассказу. Она знала, что Талейран собирается убить и ее, но почему-то ей показалось, что над Луи нависла более грозная опасность.

— Для этого им придется отвезти меня в Париж, — отозвался Луи. — Им недостаточно просто убить меня — я должен умереть на глазах у всего мира. Но до этого Черный жрец пожелает вытянуть из меня все, что мне известно, и воспользоваться этим в своих целях.

— А, так вы — важный человек. Понятно, — мягко поддразнила его Сара, надеясь отвлечь юношу от печальных мыслей. Несмотря на простонародную одежду, Луи казался образованным юношей. Но Сара ничего о нем не знала, кроме того, что жил он в той самой деревушке, возле которой Мириэль удалось бежать от своего дяди.

— Только в сумасшедшем воображении императора Наполеона и его шакалов, — устало ответил Луи. — Возможно, герцогиня, нам стоит надеяться, что вашему мужу удастся спасти нас. Потому что другой надежды на спасение я не вижу.

— Это мы еще посмотрим, — отозвалась Сара.