Тень Альбиона

Стук в дверь прервал меланхолическое течение мыслей маркизы. Нойли тут же бросилась отворять дверь. На пороге появился слуга в дворцовой униформе — костюме с золотыми кружевами и напудренном парике.

— Леди Роксбари? Его величество король Генрих велел мне проводить вас в гостиную.

Гостиная оказалась переполнена. А кроме того, в ней было чересчур жарко. В небе еще мерцали последние отсветы заката, а здесь уже горели свечи, и в воздухе витал запах воска. Сара изо всех сил старалась держаться неподвижно, так, что ее алмазы лишь слегка посверкивали в душном воздухе. Она без возражений встала туда, куда велел слуга, не стараясь заполучить место поудобнее.

Стены салона были задрапированы красным бархатом; ткань перемежалась сверкающими зеркалами в позолоченных рамах. А пол, по которому ступали расшитые алмазами туфельки Сары, напоминал полированную шахматную доску из разноцветного мрамора. Потолок был покрыт позолотой и росписью: пухленькие херувимчики вились вокруг изображений королей древности, а короли занимались своими делами — разыскивали мечи под алтарными камнями, вынимали их из наковален, принимали от дам, появляющихся из озера. Три хрустальные люстры так ярко сверкали в свете бесчисленных свечей, что у Сары заболели глаза. Чтобы дать им отдохнуть, маркиза принялась оглядываться по сторонам, стараясь при этом не сходить с отведенного ей места.

Большинство из присутствующих здесь дам были намного младше Сары, и все они так нервничали — хотя каждую сопровождала какая-нибудь родственница, — что Сара просто из самозащиты начала успокаиваться. Кроме того, в зале присутствовало множество придворных, и, разглядывая их, маркиза поняла, что стоящий у окна блестящий гусарский офицер — не кто иной, как герцог Уэссекский.

Герцог был одет в мундир Одиннадцатого гусарского полка: короткая голубая куртка, расшитая серебряным шнуром, и свисающий с плеча ментик, отделанный медвежьим мехом. Вишнево-красные брюки были заправлены в начищенные до блеска высокие сапоги с золотыми кисточками. На сгибе локтя Уэссекс держал кивер с высоким плюмажем. Без сабли на поясе — ведь Уэссекс не мог находиться при оружии в присутствии короля — картина эта выглядела незавершенной. Но герцог все-таки прицепил к поясу ташку, на которой были вышиты полковые знаки отличия. В мундире Уэссекс производил впечатление блестящего, бравого офицера — ничего общего с тем холодным, томным паяцем, каким он предстал перед Сарой.

Герцог увидел Сару, но не двинулся с места, — словно леопард, почуявший неосторожного охотника. На миг взгляд его черных глаз обжег маркизу…

Потом Уэссекс отвел взгляд, даже не потрудившись поклониться ей.

Глаза Сары вспыхнули опасным огнем. Это что же, он решил ее игнорировать и притворяется, будто не видит? Как он смеет обращаться с ней словно с брошенной любовницей!

Эта ситуация не вызвала бы у молодой женщины такого бешенства, если бы за последние несколько недель Сара не осознала, какой важной фигурой она является, — и если бы с первой же встречи не ощутила, что их с Уэссексом связывают некие странные узы. Ощущение предательства лишь усиливалось оттого, что все инстинкты говорили Саре: они с Уэссексом должны быть друзьями. Но они ими не были.

Сара отвернулась, а когда снова взглянула в ту сторону, Уэссекс исчез. Теперь на том месте стояли двое других офицеров в великолепных мундирах. Сара уже совсем было решила отправиться на поиски герцога, но тут в зал через потайную дверь вошел слуга с длинным жезлом из слоновой кости и стукнул им об пол, призывая к вниманию.

— Его королевское величество, Генрих Карл Яков Артур Христиан, король Англии, Ирландии, Шотландии и Уэльса!

Конечно, изображение короля можно было увидеть на каждой монете, от золотой гинеи до медного полпенни, и на многочисленных картинах, украшающих собою стены Королевской академии, но, насколько помнилось Саре, ей впервые довелось лицезреть своего монарха во плоти. Он оказался не таким высоким, как она ожидала, и его пышные каштановые волосы — наследие рода Стюартов — потускнели от времени, но все же Генрих был настоящим королем, королем с головы до ног, и выглядел бы таковым даже без короны и величественного одеяния. Сара почувствовала глубокое почтение — так сильна была окружавшая этого человека аура королевского достоинства.

Король Генрих двинулся вокруг зала, останавливаясь и здороваясь с каждым присутствующим. Помимо всего прочего, эти встречи в королевской гостиной давали англичанам возможность убедиться, что их монарх жив и здоров. Это помогало пресечь слухи о болезни или даже о смерти короля, что так легко возникают в неспокойные времена.

Короля сопровождали придворные, и Сара снова почувствовала приступ раздражения, увидев, что в их число входит и Уэссекс. Она не знала, что герцог приближен к королю, и по какой-то неизъяснимой причине эта новость еще сильнее разозлила ее.