Тень Александра

Шум машин, туристических автобусов, гудящей толпы — все смешалось и оглушало. Группы туристов спешили к встречающим, держащим в руках таблички с названиями клубов или отелей, и целые семьи, прибывшие в страну на каникулы, втискивались в развалины на колесах, которые только и ждали того, чтобы осесть под тяжестью багажа.

— Нас ждет машина, — сухо ответила Маэ шоферу такси, который предложил нам свои услуги.

Я закурил сигарету, а она в это время обругала двух молодых мужчин, которые, сделав вид, будто завязывают шнурки на ботинках, бросали взгляды на ее ноги под широкой льняной юбкой.

— Не стесняйтесь особенно, психи!

— Маэ, — с укоризной заметил я, — ты навлечешь на нас неприятности.

— Ладно, молчу, — процедила она сквозь зубы.

Наконец к нам пробился роскошный темно-синий лимузин с тонированными стеклами.

— Я полагаю, наш водитель прибыл, — кивнула в его сторону Маэ.

Стекло автоматически опустилось, и мужчина в строгом черном костюме выглянул в окно.

— Мистер Лафет? — спросил он по-английски.

— Вы не очень-то торопились! — резко сказала ему наша спутница.

Униженно извиняясь, шофер вышел из машины и положил наши вещи в багажник, потом любезно открыл перед нами дверцу.

В машине работал кондиционер, и мы словно попали из парильни в холодильник. Меня зазнобило. Машина тронулась, мы покинули аэропорт под убаюкивающие звуки Седьмой симфонии Бетховена, которая тихо обволакивала салон, и слова шофера, обещавшего усталым путешественникам райский отдых в солнечной стране.

— Куда я должен отвезти вас прежде всего? — спросил он наконец.

Маэ, похоже, на минуту заколебалась, но быстро взяла себя в руки.

— Я забронировала апартаменты в отеле «Ренессанс».

Я поморщился — ведь она говорила нам об отеле «Эль-Саламлек-палас».

— Мы поедем по набережной и обогнем залив. На горной дороге ведутся ремонтные работы, и восточная часть центра города в этот час загружена машинами.

— Делайте, как лучше.

Опершись на колени Ганса, я склонился к Маэ, чтобы спросить, почему она поменяла отель, но Маэ опередила меня, прошептав мне в ухо:

— Есть одна проблема, Морган… И кто знает, — добавила она громче, словно смеясь хорошей шутке, — может быть, я даже сделаю тебе массаж!

Я принял ее игру и тоже рассмеялся, несмотря на дурное предчувствие. Потом взглянул в окно. Мы ехали по скоростной трассе. В случае необходимости из машины не выскочишь.

Словно читая мои мысли, Маэ сжала мое колено, давая мне понять, что в нужный момент она предупредит меня. Я увидел, что, продолжая непринужденно беседовать с шофером, она рукой скользнула под юбку. Шофер время от времени бросал взгляд в зеркальце заднего вида. Темные очки скрывали половину его лица, однако не нужно было быть слишком внимательным, чтобы заметить, что оно не восточного типа. Его кожа была слишком светлой, а волосы — тонкие, мягкие, с коричневым оттенком.

После долгой поездки, которая показалась мне бесконечной, мы оказались на площади Саада Заглула. Здесь кишел настоящий человеческий муравейник, почти скрывавший статую известного государственного деятеля.

Дети объедались мороженым, сидя на переполненных скамейках, а женщины, таща в руках сумки и пакеты, торопливо шли к ним с торговых улочек Саада Заглулы и Сатийаха Заглулы. Проехав по одной из таких улиц, машина резко дернулась.

— Простите… — извинился водитель. — Кажется, наша проблема со сцеплением. Я быстро.

Маэ ткнула меня в бок. Момент наступил.

— Ничего серьезного, надеюсь? — спросил я по-гречески, положив руку на ручку дверцы.

Водитель помотал головой, направляя автомобиль в пустынную улочку.

— Нет, я не…

Он замолчал, осознав, что я сказал это не по-английски, и резко затормозил.

Я открыл дверцу и выпрыгнул из машины, таща за собой Ганса.

— Эй, кто это…

Я больно грохнулся на землю, а мой стажер тяжело навалился на меня. Я пытался встать, готовый броситься на шофера, а Маэ в это время спокойно вышла из машины и открыла дверцу водителя… который склонился набок, к ее ногам. Лоб его был окровавлен.

— Помоги мне избавиться от него, Морган, — процедила она, засовывая свой пистолет в кобуру, пристегнутую на бедре под длинной юбкой.

Ганс приглушенно вскрикнул, а я поднялся, бледный как полотно.

— Ты так хладнокровно его убила?

— Или он, или мы. Ты думаешь, он притащил нас сюда, чтобы угостить пирожными?

Ногой она приподняла полу его пиджака, и мы увидели пистолет, наполовину вытащенный из кобуры.

— Итак, чего ты ждешь? Тебя пугает труп?

Я осмотрел улочку, которая оказалась тупиком, и помог ей вытащить тело из машины. Маэ обыскала его, но ничего не нашла. Естественно, при нем не было никаких документов. Мы спрятали труп под кучей отбросов и старого картона возле сооружения, напоминавшего старую бакалейную лавку.

— А теперь выкладывай! — закричал я. — Я хочу знать, кто эти типы, кто вы и почему наш дорогой благодетель заставил меня взять с собой сумасшедшую, которая могла засадить нас в тюрьму, сунувшись в самолет с пушкой!

— Не здесь! — ответила она, указав на машину, и повернулась к Гансу, который сидел на земле и, казалось, вот-вот испустит дух: — Садись!

— Но… но надо вызвать полицию!