Тень Башни

Фреки с трудом удалось утащить Гери в ванную. Он опять капризничал. Как ребёнок. Ему это шло. Ему всё шло. И жестокость, и детская непосредственность, и все эти цепочки с брелками. Гибкий, сильный, опасный. Ты ведь не такой. Фреки нежно поцеловал плечо своего напарника и продолжил мыть его волосы. Такой непостоянный. Мне ужасно льстит, что в этом мире есть только одно, чем ты будешь дорожить всегда. То, с чем ты никогда не наиграешься. Чего всегда будешь ждать. И желать. Меня. Ты прекрасен. Совершенен. И ты мой. Только мой. Рука скользнула по рёбрам, наткнулась на что-то чужеродное. Точно. Его рана. Тот человек. Харальд. Он помог ему. Надо же. Фреки подцепил когтем краешек застывшего биоклея и рывком отодрал его с кожи.

– Ай, больно же, – Гери развернулся, – что будем с этим делать? Вернём хозяину?

– Он весь пропитан твоей кровью, – Фреки задумчиво смотрел на носовой платок Харальда, – оставим как сувенир.

– Тебе напомнить? – Гери провёл кончиком пальца по щеке Фреки.

– Дай я хоть шампунь смою, – светловолосый рассмеялся и поцеловал напарника в кончик носа.

– Какой ещё шампунь, Фреки! – Гери чуть наклонил голову и посмотрел на напарника. Как электрическим током по нервам. Тяжёлая, жаркая волна захлестнула, смешала мысли. Этот взгляд. Мог свести с ума любого. Но предназначался ему одному. Где-то внутри растеклась раскалённая магма, вырвавшаяся низким рыком. В узких зрачках зажёгся ответный огонь. Гибкое тело изогнулась, приглашая. И отпрянуло – дразня. Шерсть встала дыбом на загривке. Схватить. Но тонкие руки сильнее, чем кажутся. И чёрная бестия ускользает, появляется где-то сзади. Нападает, вцепляясь зубами в загривок. Отшвырнуть. Пока не поднялся. Напасть. Растерзать. Да. Мой. Наконец. Мой.

– Спасибо за брелок, – тихо шепчет Гери, растворяясь в боли и наслаждении.

Харальд постучал в дверь. Он чувствовал себя ужасно усталым. Вымотанным. Дверь открылась. Дом. Теперь это его дом. Дэнель помог ему снять мокрый плащ. Достал из внутреннего кармана завёрнутые в бумагу бутерброды. Харальд совсем про них забыл.

– Ты голоден, – Дэнель принялся вытирать волосы Харальда полотенцем.

– Да, но сначала душ, – Харальд отпихнул руку Дэнеля.

Горячая вода помогла немного расслабиться. Харальд стоял, уперев руки в стену. Холод медленно стекал по коже. Пыль, набившаяся в лёгкие, растворялась в горячем паре. Дэнель тщательно вымыл и вытер глубокую царапину на плече.

– Харальд, – едва слышный шёпот. Юноша коснулся губами обожженной кожи. Провёл кончиком языка, слизнув капельку крови. Я заберу твою боль. Мышцы напряглись под тонкими пальцами.

– Как ты смеешь, – Харальд резко ударил Дэнеля по губам, – делать такое. Да как ты…

Сердце билось где-то в горле. Как он посмел себя так вести? Он же… Он. Это же… Почему? Юноша провёл руками по груди мужчины, прижался ухом, на миг замер. Сердце. Бьётся так сильно. Руки скользнули по плечам.

– Всё хорошо, я больше не буду, – еле слышный шёпот. Разбитые губы пахнут кровью. Касаются, едва ощутимо. Да. Смеет. Прости, я так устал. Мужчина ловит губами губы. Целует, медленно, нежно. Ладонь, скользит по груди. Сердце. Твоё. Так бьётся. Не спеши. Ты прав. Всё хорошо. Ты можешь. Всё, что захочешь. Ладони скользнули вниз. Кафель толкнулся в колени. Да, ты прав. Так лучше. Медленно. Губами по ключице. Ты чувствуешь. Под ладонями. Как пульсирует моя кровь. Как мне хочется. Прикоснуться. Не отпускать. Твои глаза. Не закрывай. Нэль. Ты один. Для меня. Всё. Нэль. Нэль. Нэль.

– Нэль, прости. Я устал. Просто вымотался сегодня, – Харальд приподнялся на локтях, заглянул в глаза юноши.

– Это просто ты. Такой, – Нэль улыбнулся, коснулся пальцами щеки, – ты такой. Не страшно. Делай, что хочешь. Если тебе станет легче.

– Я всегда срывался на тебе, – Харальд убрал прядку волос с лица юноши, – ты меня спасаешь.

– Пусть так, я согласен, – Нэль коснулся кончиками пальцев губ мужчины, – ведь это ты. Настоящий. Без маски. Без лжи. Я спровоцировал тебя. Ты был таким напряжённым. Последнее время сдерживаешься.

– Не хочу причинить тебе боль, – Харальд коротко поцеловал юношу, – с тобой так хорошо. Я боюсь потерять тебя. Нэль, даже если я сам прикажу, не смей умирать.

– Не умру, – Нэль, не отрываясь, смотрел в глаза Харальда, – и не брошу.

Вильгельм сидел за столом на кухне. Когда пришёл Харальд, он кинулся разогревать ужин. Сейчас он уже почти остыл. Сколько же можно сидеть в ванной? Глаза слипаются. Весь день он разбирал книги Харальда, помогал брату с документами. Перерыл кучу медицинской литературы, книг по химии и биологии. Они искали то соединение, которое информатор Отто нашёл в крови. Голова была такой тяжёлой. Ужасно хотелось спать. Сегодня ему почти удалось выяснить у брата, что они расследовали. Сейчас Отто спал. Солнышко просила не будить его, даже если вернётся Харальд. Он так устал. Вильгельм подтянул к себе кружку с остывшим чаем.

– Прости, что разбудил и заставил ждать, – Харальд вошёл на кухню, – спасибо, что подогрел мне ужин, Вильгельм.