Тень Бешеного

На пистолетах не было глушителей. Ребята так долго ждали появления Лизы на даче, что на радостях забыли привинтить глушители к китайским пукалкам. Или они просто отморозки тупые? Надо проверить.

Проверкой немедленно занялся Иван. Когда старший втащил слабо упиравшуюся Лизу по ступенькам на крыльцо дачи, а потом в дом, Иван обернулся к оставшимся двоим. С шумом втянув носом воздух, он озабоченно произнес:

— А что, пацаны, может, шашлычок-то снять с огня? Сгорит ведь зазря. Как говорится, не пито, не едено…

Парочка переглянулась. Оба давно приглядывались к шашлыкам и к тому продовольственному изобилию, что царило на столе. Иван точно рассчитал. Ребята осатанели от голода, торча в засаде.

Один из парней нервно проглотил слюну. У второго уже давно сам собой двигался кадык. Но оба с опаской посматривали в сторону дачи. Опасались гнева старшого, не иначе. Наконец голод взял свое.

— Ладно, давай шуруй к мясу, — разрешил один из них, с большой родинкой над глазом. Он нетерпеливо махнул пистолетом и, уже не сдерживаясь, произнес вполголоса: — Кому сказал? Только спокойно.

— Ясен день, — согласился Иван.

Не торопясь привстав, он подошел к мангалу, стоявшему тут же, в паре метров от стола. Наклонившись над дымящимися углями, он перевернул шампуры раз, другой. Из-за дыма донесся его рассудительный голос:

— Эй, тебе какой, с жирком или попостнее?

Парень не успел ответить. Да это было и ни к чему.

Из-за дыма он все равно не успел бы заметить, какой шампур Иван взял в руку и сильным взмахом руки отправил прямехонько в горло голодному бандюгану. Шампур глубоко вошел в горло точно под кадыком. Только нанизанные на стержень куски баранины помешали острой железяке войти еще глубже в человеческую плоть.

Парень выронил пистолет и инстинктивно схватился одной рукой за горло, а другой попытался вытащить шампур. Но кровь уже хлынула в горло: заполняя его, она заставила парня громко и надрывно всхлипнуть с таким звуком, словно кто-то вытаскивал сапог из болотной жижи. Бандит привалился спиной к столбу, поддерживавшему резную крышу над столиком. Вытаращив глаза, он смотрел, как Константин молча прыгнул на второго и схватил его руку, выворачивая кисть с зажатым в ней «тэтэшником».

Несмотря на усталость после ночного бдения в засаде, второй бандит не потерял способности соображать. Свободной рукой он так саданул Константина в ухо, что у того в голове раздался набатный звон.

Помог Иван. Он уже успел воткнуть шампур глубже в горло первому парню, намертво пригвоздив его к столбу, затем устремился на помощь начальнику. Не раздумывая, каким приемом пользоваться, он просто поднял свой громадный кулак и обрушил его точным ударом сверху на голову. Тело бандита мгновенно обмякло, и он рухнул на землю, по дороге крепко приложившись виском об угол скамейки.

Не раздумывая, Константин рванул в сторону дачи, откуда до его ушей уже во второй раз донесся женский вопль. Иван остался на месте, зная, что уж с одним-то противником начальник управится сам. А у Ивана еще оставалась незавершенка…

Промчавшись по дорожке, посыпанной кирпичной крошкой, Константин, ни секунды не раздумывая, взле тел вверх по ступенькам и ввалился в дом. Он решил действовать сразу, потому что ему были неизвестны планы старшого этой бандитской тройки. И если у него задание убить Лизу, то его требовалось опередить хотя бы на мгновение.

В просторной комнате на первом этаже Рокотов застал такую сцену: Лиза сидела в плетеном кресле, бессильно опустив руки и склонив голову на грудь. Волосы закрывали лицо. Главарь стоял над ней и поднимал руку, чтобы нанести очередной удар, когда услышал за спиной шум и обернулся.

Константину повезло, что на время экзекуции над бедной Лизой бандит положил пистолет на столик, что стоял рядом с креслом. Секунды промедления оказалось достаточно Константину, чтобы навалиться на мужика и подмять под себя.

Падая, тот вцепился в скатерть, потянувшись к пистолету. И вместе с ними на пол свалилась хрустальная ладья, в которой лежали когда-то собранные Лизой и Сергеем в лесу сосновые и еловые шишки.

Константин подхватил ладью и несколько раз ударил противника по голове. Вполне вероятно, что и одного удара было достаточно, потому что уже после первого тот неподвижно растянулся на полу.

Не вставая, Константин притронулся к его шее и убедился, что погорячился, прикончив того, кто мог бы рассказать, зачем была затеяна вся эта заваруха. Не без труда поднявшись на ноги, Константин подошел к Лизе, присел перед ней на колени и раздвинул ее волосы, открывая лицо. Лиза всхлип–нула раз, другой и по–бабьи заголосила так, то Константин понял: она в добром здравии. Визуальный осмотр подтвердил это. Остался только смутный синяк на виске — последствие так и не начавшегося допроса.

— Чего он хотел? — спросил Константин, открыв бутылочку минералки и передав ее Лизе.

Та отпила глоток и мотнула головой.

— Ничего.

— Как это ничего?

— Он меня только начал бить, когда ты… когда ты его…

Она со страхом взглянула на распростертое на деревянном полу неподвижное тело своего мучителя.