Тень Большого брата над Москвой (сборник)

А вот десятиклассникам, как всегда, доставалась самая трудная и самая ответственная работа: перетаскивание тяжелой мебели и покраска.

Девятый и выпускной одиннадцатый класс в этой общей ремонтной суете уже участия не принимали. Все понимали, что у них — ответственная пора — экзамены.

Правда, тех, кто после девятого класса сразу же подавал документы в десятый, тут же тоже впрягали в общую лямку.

Так выглядел общий, заведенный еще с незапамятных времен, распорядок летней школьной жизни.

Но совсем иначе он строился в маленьких сельских школах.

Здесь, зачастую, попросту не было ни одного старшеклассника. Поэтому вся тяжесть подготовительной работы ложилась исключительно на плечи учителей, костяк которых неизменно составляли женщины.

Вот и сегодня, пройдя по пустым школьным коридорам, Виктор Петрович заглянул в одну из приоткрытых дверей и застал там характерную картину: по полу буквально ползали две молодые женщины, пытаясь размазать малярным валиком загустевшую краску.

Обе настолько увлеклись этим довольно непростым делом, что не заметили, что из коридора к ним заглянули посторонние люди.

Наконец, заметив стоявшего в дверях незнакомца, одна из них сначала присела на корточки, а затем медленно поднялась во весь рост. Она уже, видимо, хотела сказать незнакомцу что-то не весьма приятное, но увидела за его спиной Игорька и тут же осеклась.

Виктор Петрович, стоя перед этими перепачканными краской женщинами, почувствовал некоторую неловкость. Но на помощь ему пришел все тот же Игорек. Он протиснулся внутрь классной комнаты и представил гостя:

— Это из Москвы, из самой Государственной Думы — профессор Воронцов! Они приехал к нам на суд. По делу Алексея Александровича. Защищать его будет!

Услышав последние слова, женщины сразу оживились. Побросали валики на лежащую сбоку фанерку и начали вытирать влажным полотенцем руки.

То что полотенце было влажным, Виктор Петрович понял, когда одна из них подошла к нему вплотную и протянула свою руку. Рука была холодной и влажной.

Женщина посмотрела ему прямо в глаза и представилась:

— Антонина Степановна! Я завуч этой школы. Мы вот тут, значит, занимаемся ремонтными работами. Так что, извините за такой неопрятный вид.

— Ну, что вы, Антонина Степановна! — тут же успокоил ее Воронцов. — Я ведь тоже в прошлом школьный работник. Много лет проработал и учителем и директором. Так что, я всю эту кухню, так сказать, знаю не понаслышке.

От таких слов обе женщины моментально расплылись в улыбке и, не сговариваясь, начали поправлять свои прически. После чего Антонина Степановна представила свою напарницу:

— А это наша учительница математики, физики, химии…

— И черчения… — быстро добавила та.

— Да вот, так уж получается… — развела руками завуч. — У нас все хотя бы понемногу совместители… Сами понимаете — нагрузки маленькие, а учить ребят всему по программе как-то надо…

— Мне это тоже знакомо, — заверил ее Воронцов.

— Так нас и то, все равно под корень режут! — не успокаивалась Антонина Степановна. — С этим принципом, когда деньги идут за учеником, нам совсем ничего перепадать не стало. Уж трое учителей от нас за год ушло! И понять их можно. Потому что зарплату под корень срезали! А жить-то как-то надо! — Она еще раз протерла руки влажным полотенцем и в сердцах бросила его на парту. — Молодежь вся из села бежит и детей с собой в город увозит! Им самим тут никакой работы нет, да и условия для жизни не подходящие… И школа… Ну что вот мы сами можем здесь сделать?.. Нет, ну мы, конечно, стараемся… — она пожала плечами. — Только, что поделаешь, когда в школе самого необходимого для занятий нет?! И холодина зимой была еще год назад такая, что ребятишки все в пальто на уроках сидели. Спасибо, Алексей Александрович — добрая душа — сумел нам маленько помочь! Так его теперь самого за это самое в тюрьму укатали!.. Ну где здесь справедливость? Вот вы — большой человек из Москвы, — обратилась она к Воронцову, — почему так получается, что, если человек всю душу делу отдает и людям добро пытается делать, его тут же за решетку тащат?! А, если он к народу постоянно, извиняюсь, задницей и норовит все, что плохо лежит, хапануть, — ему почет и уважение?!

Она сделала жест рукой, приглашая профессора выйти из класса.

— Я вот вам сейчас наш спортивный зал покажу.

Они прошли по полутемному коридору и свернули за угол, где в сумерках угадывалась большая массивная дверь. Антонина Степановна с усилием толкнула дверь обеими руками и пропустила вперед себя гостя.

Помещение, куда они вошли, действительно напоминало нечто вроде спортивного зала. Правда, выглядело оно довольно сумрачно. Через несколько боковых окон с трудом пробивались лучи света. Сбоку свисала большая толстая плетеная веревка. А на стенах с двух противоположных сторон помещения были прибиты самодельные баскетбольные кольца.