Тень Большого брата над Москвой (сборник)

— Вы знаете, полковник, у меня все последнее время было ощущение, что к моему виску приставлен пистолет. — Вован вздохнул и присел на бревенчатый край колодца. — И при этом, как вы подметили, будто кто-то связал мне руки. — Он посмотрел на свои ладони, встряхнул кистями и начал дышать на кончики пальцев. — Иной раз вечерами ощущаю, что они немеют и начинают жить отдельной от меня жизнью. Особенно, когда надо подписывать какой-нибудь важный государственный документ. — Вован тяжело вздохнул. — Где-то внутри умом понимаю, что делать этого нельзя, а руки не слушаются и сами выводят подпись. Это просто наваждение какое-то.

— А, может быть, кто-то целенаправленно оказывает на вас психо-физическое воздействие? Нам на курсах говорили о таких методиках. Можно без особых усилий на расстоянии управлять человеком, и он будет послушно выполнять любую вашу волю. Я даже однажды сам видел, как наш командир роты под воздействием какого-то гипноза чистил солдатам сапоги. Потом он, правда, вместо сапог надраил им холку. Когда в себя пришел. А сначала… Весьма забавно было. — Алексей выпрямился и прошелся вокруг колодца. Потрогал плотно уложенные бревна, попытался их раскачать. — Ладно сложено. Я думаю, что вот также и с нашим сознанием: если там все уложено аккуратно, то никто расшатать не сможет. А если кто-то клинышек туда вбил, то все развалится от малейшего толчка.

— Ну, этот клинышек не так просто вбить. — Вован потрогал пальцами воду в ведерке и, поджав губы, покачал головой. — Тем более что есть специальные службы, отвечающие за безопасность главы государства. В их прямую обязанность входит предусмотреть любую подобную возможность.

Алексей поднял с земли сухую ветку и с треском разломил ее напополам.

— Однако именно специалист из службы безопасности отключил в нашем самолете блок катапульты и повредил контакты взрывателей ракет! Мне эти спецы сразу не понравились! Особенно тот — косоглазый.

— А почему же вы сразу не доложили о своих подозрениях?

— Кому?! — Алексей отбросил подальше сломанную ветку, подошел к колодцу и отхлебнул из ведерка глоток воды. — Меня к самолету подпустили только за двадцать минут до вылета. Это же при вас было. Я уже фактически ничего не мог сделать! Единственное, что мне удалось, — исправить блок катапульты. Мне уже такое однажды приходилось делать. Это было еще в учебке. Тогда это было на учебно-тренировочном самолете. Но тот самолет уже был порядком изношенным. Там вообще все разваливалось. У него даже колеса однажды при посадке чуть не отвалились. А здесь — новейшая модель. Его выбирали специально из всего имеющегося парка. — Алексей глубоко вздохнул и отхлебнул еще один глоток. — Может быть я не прав, но кто-то очень хотел вас просто угробить.

— Зачем? — Вован тоже подбежал к ведерку и сделал несколько судорожных глотков. — Мне кажется, что последние годы я полностью устраивал все политические силы в стране. У нас ведь практически даже не осталось оппозиции. И рейтинг у населения зашкаливает все мыслимые пределы.

Алексей в раздумье остановился у крыльца избушки и, показывая куда-то вглубь заимки, проговорил:

— А вы заметили, что эти люди даже не знают, кто вы такой?

— Ну, это вполне объяснимо. У них, по всей вероятности, даже телевизора и радио нет. Да и газет они, скорее всего, не читают. Они похожи на каких-то отшельников.

— Боюсь, что у нас половина страны — отшельники. — Алексей приблизился к Вовану и в упор посмотрел ему в глаза. — А что вы вообще знаете о государстве, которым управляете?

— В принципе, все!

— Вот именно, что в принципе! — Он с размаху ударил ногой по кедровой шишке, которая со звонким треском отлетела в сторону и ударилась о соседнее дерево. — Если вы в принципе знаете устройство самолета, это еще не значит, что можете им управлять. А здесь — целый народ! — Алексей тяжело вздохнул и присел на крылечке. — Вот он — этот народ! Вы спрашиваете, как они тут живут? Так же, как жили их предки! И им глубоко наплевать на то, кто сейчас заседает в Палате! Потому что это где-то там — в неведомом им мире. Так же как вашим советникам и приближенным глубоко наплевать на то, как живет этот самый народ.

— Нет, полковник, я с вами абсолютно не согласен! За два последних года мы приняли целый ряд важнейших социальных программ по улучшению жизни людей! — Вован почувствовал, что в нем заговорило оскорбленное самолюбие Большого Брата. Он прекратил разминать затекшие пальцы, схватил с земли сломанный сучок и начал им активно размахивать. — Я сразу реагирую на любые возникающие ситуации. Когда мне докладывают о проблемах, я тут же даю необходимые указания.

— А кто вам докладывает?

— Как кто?.. — Большой Брат остановился с поднятой вверх рукой и задумался. — То есть, вы хотите сказать, что информация поступает неверная? Или намеренно искажается?