Тень чужака

— Я начал бы крутить что-нибудь насчет чести и ответственности. Бил бы себя в грудь, обещая добраться до этих русских во что бы то ни стало. Именно на этом Келли бы меня поймал. Тут же. В пять секунд. Ты же придумал здорово.

— Дик, умоляю: заткнись.

— Нет, честно. Келли ведь всему поверил. И начал крутиться. Именно твой рассказ о двух якобы конкурентах заставил его пойти на незапланированный контакт с шефом департамента, которого мы, естественно, давно и плотно пасли.

— Что… засекли?

— Конечно. Со всех сторон.

Они замолчали. Сейчас им не нужно было объяснять что-то друг другу.

— Ну а окончательно… — Дик посмотрел на солнце. — Окончательно все расставил по местам Ник Уланов. Он дал исчерпывающие показания, сообщив все, что ему известно.

— А что ему было известно?

— Ему было известно столько, сколько нужно, чтобы подписать ордер на арест Келли и второго.

Шутов вспомнил разговор с Улановым, когда тот улетел в Анкоридж на конференцию.

— Дик, объясни: зачем Нику Уланову было связываться со всем этим? Он же талантливый парень?

Дик изобразил одну из своих гримас:

— Из-за сестры.

— Из-за сестры?

— Да. Если у тебя такая сестра… То стоит вдруг кому-то прийти и сказать, что с ней может что-то случиться… Да еще если при этом это люди опытные… Вроде русских… Тут начнешь думать.

— Уланов крепкий парень.

— Уверяю, Майк: в такой ситуации может сломаться любой.

— Что… Ник сам тебе об этом сказал? О том, что к нему приходили насчет Наташи?

— Сам.

Они посидели молча. Наконец Шутов спросил:

— Нику скостят что-нибудь за показания?

— Нику? — Дик уставился в пространство. — К сожалению, Майк, Нику уже ничего не скостят.

— Не скостят?

— Нет. Ник мертв.

— Мертв?

— Да. Это произошло неделю назад. Отравление в камере. Ник съел баланду, в которой, по заключению тюремного врача, была недоброкачественная рыба. Вообще, как я заметил, в тюрьмах любят списывать все на рыбу.

— А Наташа? Что с ней?

— С Наташей все в порядке.

— Точно?

— Точно. Она здорова. В смысле, она уже не в больнице. И, кажется, скучает по тебе.

— Шутишь?

Дик тронул его за шею:

— Нисколько. Вообще в этом деле ты везунчик. По-моему, неясностей не осталось?

Нет, он хотел знать кое-что еще.

— Остались. Нол Стевенсон.

— А-а… Нол Стевенсон… — Дик поднял с дека камешек. — Я думал, ты знаешь, что Стевенсон чуть ли не с малых лет путался с Китти Келли.

— Нет, не знаю. Он с ней путался?

— Еще как. Именно поэтому Китти всегда могла предупредить Стевенсона об опасности. И навести иногда на некие мелочи. Вроде чемодана.

— А… что же Келли?

— Келли, хоть и не прочь был изловить Стевенсона, вынужден был до поры до времени его терпеть. Но именно до поры. Пока не понял: Стевенсон что-то ищет в Грин-кемпе. Уланову после этого был дан строгий наказ: убить Стевенсона. Что он и сделал. — Сказав это, Дик зашвырнул камешек в кусты.

— Кто из полицейских Минтоукука работал на Келли?

— Никто. Это показал на допросах Уланов. Да и я думаю: помощь кого-либо из местных полицейских была Келли абсолютно не нужна. Как и вообще помощь кого-то из местных, кроме Уланова. Чем меньше людей могло знать, кто такой Келли, тем лучше он был скрыт. Келли нужен был только один помощник, надежный, умный — там, в Минтоукуке. Этот помощник у него был.

— Полмиллиона баксов, которые взял в «Полар-банке», ты, конечно, вернул?

— Вернул. Сразу, как только мы откопали найденный тобой в срубе чемодан с золотом.

— Что… ты сделал это официально?

Скривившись, Дик тронул ногой лежащий на деке халат.

— Малыш, я бы с удовольствием сделал это официально. Но я слишком дорожу отношением к себе моего начальства.

— Тогда как же?

— Очень просто. Незаметно забрался в твой полицейский участок в Дэмпарте, что сделать крайне легко. Положил мешок с пятьюстами тысячами баксов в угол дежурки. Выбравшись, сел в стоящую у участка полицейскую машину. И стал ждать. После того как примерно через полчаса поднялся переполох, присоединился к толпе любопытных. Все.

— Ты знаешь что-нибудь об Униткаке?

— Знаю. Об Униткаке мне все рассказал Танук. Он рассказал и об этом несчастном… Умильке? Укильке?

— Укильке.

— Да. Об инуите, которому не повезло. В том, что он стал свидетелем приземления «сессны».

— Считаешь, Укильке убил Келли?

— Пожалуй. — Дик встал. — Ладно. Обо всем этом мы еще поговорим. Знаешь, что?

— Что?

— У меня есть неплохая идея: сходить к океану. Там отличный пляж. Пошли?

— Пошли. Мне все равно.

Пляж, на который они вышли, был пустынным, если не считать нескольких разбросанных по песку принадлежностей для купания. И Наташи, лежащей на расстеленном полотенце. Увидев их с Диком, она помахала рукой. Так, будто их ждала. Остановившись, Дик сказал негромко:

— Если разрешишь, сейчас смотаюсь в Майами. Мне обычно не везет с девушками, но не всегда же. Вечером вернусь. Ты же теперь разбирайся сам. Что мог, я сделал.

Нью-Йорк, 1994