Тень дьявола. Часть 2

«Стоп. Похоже, шеф чего-то не договаривает. Надо думать, он располагает сведениями, о которых предпочёл почему-то умолчать. Что за причина? Возможно, ему хочется их перепроверить, чтобы подтвердить или опровергнуть? Что ж, молодец Фёдор Павлович в таком случае, обеспечил себе подстраховку».

Головко задумался и вновь вернулся к разговору с шефом. Сейчас для него было очень важно не упустить ни одного слова, произнесённого генералом.

– Сопляки! Едва успели повыпрыгивать из студенческих аудиторий, как тут же возомнили из себя творцов науки! Индиго хреновы! – распалялся генерал.

Иван Савельевич поразился эрудиции своего шефа. Сам он, честно признаться, не знал про индиго ничего, но догадался, что речь идёт о каких-то одарённых детях.

– И эти зарвавшиеся молокососы поставили своей целью спасение цивилизации?! – Генерал повертел массивным указательным пальцем у виска. – Надо же такое выдумать! Спасать людей. От чего и от кого? Наше общественное развитие поднимается с каждым днём всё выше и выше, я бы сказал, перескакивает сразу несколько ступенек, опережая время, а они, эти нечеловеческие выродки, вознамерились его спасать?

Фёдор Павлович покрутил в руках любимую ручку с золотым пером и, озлобленно скривившись, закончил:

– В общем, полковник, сметай эту нечисть в канаву поганой метлой. Чтобы уверенно шагать в будущее, нужно иметь чистую и гладкую дорогу.

«Хорошо сказать: нарой. А где та земля, в которой мне предстоит ковыряться? Не повесят же пресловутые «лжеучёные» на грудь табличку «Спаситель цивилизации»? – с грустью подумал Головко.

Повернув голову, он посмотрел в окно. На улице шёл мелкий дождь, больше похожий на осеннюю изморось, хотя фактически была весна. Первый майский листок календаря был оторван всего лишь пять дней назад. Иван Савельевич не признавал других календарей. Ему доставляло большое удовольствие отрывать по утрам клочок бумаги с жирной цифрой посредине. Каждый раз, выполняя эту маленькую процедуру, он вспоминал тот восторг, который испытывал в детстве. Календарь висел на уровне головы отца и ему, малолетнему пацану, приходилось подставлять стул, чтобы приоткрыть таинство следующего дня, спрятанное под бумажным прямоугольником. Ваня знал, что отрывать листок раньше времени нельзя и с большим нетерпением ждал очередного утра.

В кабинете висела какая-то мрачная и вязкая тишина. Полковник сидел, не шевелясь, замкнув руки на затылке. Долго наблюдал, как мельчайшие частицы дождевой воды скапливались на стекле и тонкими живыми змейками стекали вниз. Потом он развернул кресло на четверть оборота, достал из кармана ключ от сейфа и открыл тяжёлую металлическую дверцу. В правом дальнем углу за стопкой папок стояла початая бутылка «Хенесси». Иван Савельевич извлек её вместе с пузатым фужером и поставил на стол. С минуту он пристально смотрел на неё, как будто колебался: налить коньяку и взбодриться или же возвратить бутылку на прежнее место. Так могло показаться только со стороны. Полковник решительно взялся за горлышко и наполнил фужер на одну треть. Подержав его в руке некоторое время, словно согревая, отпил несколько глотков. Коньяк был приятным на вкус и хозяин кабинета пил его, не закусывая, хотя в сейфе на маленьком блюдце покоился лимон.

Покончив с коньяком, Головко поднял трубку телефона и набрал домашний номер капитана Безупречного. Долгое время шли длинные гудки. Наконец, трубка на другом конце ожила, послышался голос помощника:

– Я вас слушаю. – Своего имени и фамилии капитан не назвал.

– Это хорошо, что ты меня слушаешь, – сказал Головко. – Вот если бы ещё и слушался – тогда было бы очень хорошо.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – унылым голосом поприветствовал Безупречный начальника. Ему выпало счастье отдохнуть несколько дней, а сегодня начинался лишь первый из них. Звонок полковника не сулил ничего хорошего.

– Я всегда исполняю ваши распоряжения безоговорочно, – сдержанно высказался молодой офицер.

– И безупречно, естественно. И всего лишь потому, что фамилия обязывает, – поддел Головко оперативника.

Трубка Безупречного не издала ни одного звука. Капитан не расценил слова начальника как похвалу и предпочёл промолчать.

– Ладно, не дуйся, как мышь на крупу. Это я так, поворчал немного по-стариковски, – успокоил подчинённого Иван Савельевич.

– Слушаю вас, – повторил Безупречный те же самые два слова, только сейчас они имели уже совсем другую интонацию и иной смысл.

– Извини, капитан, за раннее вторжение, но обстоятельства вынуждают меня прервать твой заслуженный отдых. Завтра в восемь ноль-ноль жду тебя в своём кабинете.

Не дожидаясь ненужных вопросов, Головко быстро положил трубку и расслабленно откинулся на спинку кресла.