Тень Дракона

– Не то слово. Одних генералов сегодня пришлось ублажить языком штуки четыре. Не считая полковников и всякой прочей административной мелочи. Что показательно – никого из группы Сергиевского я сегодня так и не увидел. Кроме утреннего Балазанова. И тот исчез сразу после приезда в управление. Я так полагаю, что им сегодня досталось не меньше моего. Если не больше.

Вика молча пожала плечами.

– Ты со мной не разговариваешь? – удивился Шатов.

– Не хочу, чтобы ты вцепился в мое горло. Оно мне еще понадобится.

– Разумно, – похвалил Шатов бросая очищенную картофелину в кастрюльку с водой. – Сколько я картошки в армии перечистил…

– Плохой солдат?

– Нормальный. У нас в наряд по столовой ставили всех подряд. А после смены замполита роты – так даже и дедов туда начали совать. Для равноправия. А картошки почистили потому, что в наряд отправляли шесть человек на семьсот ртов. Вот полную ванну картошки вшестером и чистили. И что показательно – успевали еще и несколько часов ночью поспать.

– Ты бы, кстати, поспал, Женя, – предложила Вика, – я тут пока закончу, а потом тебя разбужу…

– В переводе на обычный язык это звучит так, что мне ночью предстоит еще одна длительная беседа. И лучше бы мне немного вздремнуть, чтобы не уснуть во время допроса… пардон, собеседования. Говорить со мной будет часом не ваш специалист Бочкарев?

– Не знаю, – Вика прикрыла шипящую сковороду крышкой и села напротив Шатова. – Честно – не знаю.

– Картошку не трогай, – предупредил Шатов, – я ее сам.

– Как скажешь, хозяин, – Вика скрестила руки на груди.

– Как скажу, и не иначе, – Шатов бросил очередную картофелину в воду, – знаешь, когда руки заняты, в голове такое спокойствие.

– Легкость мыслей в голове необыкновенная, – процитировала Вика.

– Именно, просто как у Хлестакова.

Еще одна картофелина упала в кастрюлю, подняв фонтан из брызг.

Вика переклонилась через стол и погладила Шатова по голове:

– Не нужно, не демонстрируй своего спокойствия. Расслабься.

– Да что же вы все проницательные такие? – всплеснул руками Шатов, – просто насквозь меня видите! А если и вправду такие душевные, отчего вам мне не подыграть? Немного, совсем чуть-чуть. Анекдот рассказать?

– А ты хочешь, чтобы тебе подыграли?

– Хочу. Нет. Не хочу. Сам не знаю, – Шатов отбросил картофелину и нож, вскочил и прошелся по кухне, – сам не знаю чего хочу. Понимаешь, пока все это происходило там, в спорткомплексе, я просто боялся и думал о том, чтобы даже не самому выжить… Честно, сам бы не поверил, но мне было наплевать на свою жизнь. Думал только о том, чтобы Таранов выжил. Только об этом. И ни о чем другом. Гада этого, Дракона, слушал краем уха. А вот пока меня допрашивали, когда все это повторил раз двадцать, мысли самые разные в голову стали лезть.

– Ты о них рассказал?

– Кому? Генералу, которого интересует только то, что он сам думает по этому поводу? Они все спрашивали меня только о том, как это происходило, и ни один даже не попытался поинтересоваться, почему все это происходило.

Шатов остановился возле печки:

– У тебя тут на сковороде ничего не сгорит?

– Я все выключила, – успокоила его Вика, – а у тебя есть версия?

– Нету у меня версии, у меня только есть вопросы. А там вопросы задавал не я. И мои вопросы могут идти вместе со мной в жопу! – Шатов сел на табурет, побарабанил пальцами по столу. – Извини.

– За что?

– За жопу. Перед женщинами таких слов я обычно избегаю.

– Это да, это ты сегодня продвинулся в наших отношениях очень далеко. Вот сейчас сказал грубое слово «жопа» при мне, а утром совершенно бесстыдно сверкал этим бранным словом передо мной в ванной, – Вика подперла щеку кулаком, – или ты собираешься озвучить сегодня все, что демонстрировал мне сегодня в ванной?

– Извини, – помолчав, выдавил Шатов.

– Ничего, ты что-то говорил о своих вопросах?

– А вопросах? Да, говорил. Прикинь… Хотя, лучше я тебе все расскажу по порядку. Ты ведь не в курсе всего, что произошло сегодня ночью?

Вика слушать умела. Не перебивая Шатова, она вместе с тем несколько раз короткими репликами или вопросами уточняла подробности, а один раз даже попросила повторить эпизод, когда Дракон отрезал голову и руки.

Шатов с удивлением обнаружил, что за очень короткий срок умудрился рассказать Вике все и гораздо более подробно, чем на допросах. Или это он сам за целый день репетиций сумел создать удобоваримый и связный рассказ?

– И у тебя в результате всего этого возникли вопросы, – напомнила Вика, когда Шатов закончил.

– Да. Самый первый – у Дракона есть соучастник. А мне он говорил, что действовал в одиночку. Мы с ребятами из группы Сергиевского обсуждали подобную возможность, но пришли к выводу, что существование организации или банды невозможно по ряду причин.

– Он тебе врал.

– Нет, не врал. Вот тут загвоздка получается. На прием меня записывала Лялька, и ее он собирался убрать. Руками этого несчастного обезглавленного Димы. Так?

– Наверное, так, – Вика взяла нож и стала чистить картошку.

– Вот.

– Но, кстати, Диму он тоже убрал. То есть, он убирает всех своих помощников.

– Нет, я видел, что он убил этого Диму неохотно… – Шатов поморщился.