Тень дракона

Драконы вместе с демонами и магами произнесли заклятье, и туман полупрозрачной пылью опустился на землю. Ничем не прикрытый лагерь Гарета — испятнанный ожогами кислоты и пропитанный кровью солдат, убитых прошлой ночью — накрыли тени драконов.

Армия Бела ожидала их на дальних подступах к мосту. Копья разрушенных Ежей были закреплены над двумя главными укреплениями лагеря и из дюжины спасенных катапульт, что остались на них, вырывались гарпуны. Два из них ранили маленьких радужной расцветки птенцов, на которых ехали Верекат и мисс Энк — эту женщину-гнома, специалиста-недоучку, притащили к Роклис в последнюю минуту из Бездны Вилдума — еще до того, как все демоны и все волшебники окутали себя заклинаниями иллюзий и замешательства, дробящихся цветов, образов, силуэтов. В то же мгновение на северной дороге раздался грохот труб и барабанов, и мощный голос Роклис выкрикнул воинский клич «Огнебородый! Огнебородый!». Победная песнь сотрясла воздух, когда они напали на укрепления моста, а драконы в это время ударили по защитникам, которые пытались отхлынуть от главного лагеря.

Битва была недолгой, ибо тучи, лежавшие на склонах гор, зашевелились, заклубились, и холодные ветра погнали их к реке и лагерю. Загремел гром, в драконов били молнии, потоком хлынул дождь. Магия гномов, Дженни слышала, как это мысленно сказал Фолкатор, выругавшись. Они долго не продержатся. Она с трудом отвела в сторону стрелы молний, что ударили по крыльям Меллина, и почувствовала, как растет ее собственная ярость из-за того, что такие приземистые отвратительные коротышки, как гномы, осмелились бросить им вызов: Они нам за это заплатят, сказала она.

Ветер завивал и скручивал ее длинные черные волосы, а внизу, у укреплений реки, она видела, как войска Роклис сражаются против грязи и дождя. Роклис стояла на верхушке штурмовой лестницы с мечом в руке, а дождевой водопад колотил по лицу. Ветер относил прочь команды, которые она выкрикивала, и такими волнами исходили от нее ярость и гордыня, что Дженни рассмеялась.

Позади себя она услышала шипение и визг. Изгибаясь в воздухе, корчилась одна из переливчатых птиц. Ее наездника, мальчика — Ледяного Наездника Вереката, совсем сшибли, и он болтался на одной ноге, которая запуталась в кожаном ремне, в сотне футов над землей. Дженни подумала, что в молодого дракона, должно быть, ударила молния, потому что из вспоротых боков и живота лилась кровь; со своего места она слышала проклятия его демона. Дракон и мальчик упали, дракон — уже мертвый, и к ним подтянулись демоны, чтобы отведать отчаянный ужас подростка, заключенного в кристалле, понаблюдать, как исчезает последняя, безнадежная надежда вырваться на свободу. Молодой дракон, изломанный и истекающий кровью, растянулся на земле, и она подумала, что это больше похожа на атаку другого дракона, чем на след молнии. Но не сказала ни слова.

Только в своей драгоценности, в сердце, в той ее части, что еще была Дженни, она знала.

Они не могут удержать этот шторм навсегда, — она услышала, как снова в ее мыслях заговорил Фолкатор. Это был огромный старый демон, поглотивший сердца и души других демонов, которых он уничтожил; разум его был похож на помойную яму, вонявшую, когда он говорил. А когда они устанут, мы все еще будем здесь. А потом добавил Мразь эти гномы.

Войска отступили от защитных укреплений под полог леса и раскинули лагерь под дождем. Над деревьями продолжали вспыхивать молнии, отчего небо чернело, как ночью. Роклис развернула армию вокруг стен Гаретова лагеря. Демоны настроились поразвлекаться, и просили солдат, рабов или пленников, которых захватила Роклис. Иногда боль, страсть или ужас, а обычно все вместе: это была форма искусства, которая становилась еще забавнее из-за слабого эха криков, исторгаемых плененными сердцами их хозяев.

Демоны пьянели от удовольствия.

Ты же не можешь сказать, что тебе это не нравится, прошептал Амайон, когда она пыталась отвести взгляд, усилием воли подавить знание о том, что творилось с ее чувствами, силой и телом. Разве такая уродливая тварюшка, как ты, никогда не хотела иметь всех мужчин, с которыми смогла бы справиться? Чтобы они склонялись к твоим ногам и молили о благосклонности? Чтобы они видели, как ты красива, как желанна — а потом ты бы наказала их за это? Заставила плакать?

Дженни, запертая в сердце драгоценности, только просила Оставь меня одну.

Твой сын лучше обучается этим искусствам, чем ты. Демон чувствовал отвращение. Не хотелось бы тебе, чтобы он сюда вошел? Это было бы весело? И он расхохотался от удовольствия, что заставил ее переживать.