Тень драконьего крыла

Проснувшись этим утром, долго не могла понять, приснилось мне все то безумие или же произошло на самом деле. Свет, мелодия, солнечные лучи, Шайрэн… Доводящий до исступления поцелуй, одно воспоминание о котором заставляло моментально краснеть. Да я в жизни ни из-за чего так не краснела!

Однако пришлось посмотреть правде в глаза и признать, что ни поцелуй, ни Шайрэн сном не были, в отличие от того же света. А лучше бы наоборот…

Как объяснить случившееся, я не знала, и точно так же не знала, что теперь думает Шайрэн о ночной ситуации в целом и обо мне в частности. К концу завтрака я пришла к выводу, что нервничать и переживать по этому поводу бессмысленно. Вечером нам предстояло снова встретиться, и я решила, что все вопросы и переживания можно отложить до того момента, а пока – успокоиться и постараться об этом не думать.

То, что этим утром случилось и впрямь нечто серьезное, стало понятно сразу после завтрака. Вопреки обыкновению, на занятия нас сопровождал не Дрейк, а непосредственно преподавательница, охрана в коридорах была усилена, и в воздухе витало физически ощутимое напряжение. В том же напряжении прошли и два урока, где Даша попыталась выяснить у леди Тиаль, что случилось, но та и сама ничего не знала.

Ввиду предстоящей вечерней церемонии занятия были сокращены, и после них нас всех отправили по комнатам. Ни о какой прогулке по саду, на которую я, честно признаться, очень надеялась, речи не шло – достаточно было взглянуть на непроницаемые, будто бы каменные лица сопровождающих стражей, чтобы без лишних вопросов послушно отправиться в свои покои.

Подготовка к церемонии, как обычно, началась заблаговременно. Несмотря на все уговоры, воспоминания о минувшей ночи нет-нет, да и лезли ко мне в голову, и, чтобы от них отвлечься, я решила провести свободное время с пользой. Когда горничная приготовила мне ванну, я, вместо того чтобы привычно отослать, попросила ее остаться.

Оказывается, когда тебе моют, а параллельно массажируют голову, это очень приятно. Можно прикрыть глаза, полностью расслабиться, позволяя горничной делать свою работу, а потом как бы невзначай заметить:

– Такой переполох сегодня…

– И не говорите! – Досужей до сплетен горничной, казалось, и самой не терпелось это обсудить. – Ох, страсти-то какие в замке кипят!

– Так уж и страсти? – как можно более равнодушно бросила я. – Наверняка слухи сильно преувеличены.

– Да где же преувеличены? – воскликнула горничная. – Мне Арисса сама рассказывала, а она в покои престолонаследника этим утром завтрак приносила! Там и камердинер сам не свой, а все из-за дочери кукольника нашего! Это же надо – ворвалась прямо в купальню к его высочеству и набросилась на другую участницу отбора! Ой…

Не в пример предыдущей запальчивой речи, «ой» прозвучало испуганно и жалобно.

– Простите, леди. – Горничная поняла, что сболтнула лишнего. – Не следует мне об этом с вами говорить…

Придерживаясь за бортики ванной, я развернулась к ней лицом и спокойно потребовала:

– Заканчивай, раз начала.

Уж не знаю, повлиял на девушку мой тон или ей и в самом деле было сложно молчать, но она, осмотревшись по сторонам, будто тут мог быть кто-то посторонний, негромко произнесла:

– Не знаю, леди, что там точно произошло. Только сейчас и Диара, и леди Кьяра под стражей находятся, и сам лорд Райхар их допрашивает. Говорят, покушение на его высочество совершено было, но так это или нет, доподлинно неведомо.

Слова горничной заставили меня задуматься. Они звучали ненамного правдоподобней предположений Фиреи, но я понимала, что по меньшей мере доля правды в них есть. Отсутствие сегодня на уроках Диары и Кьяры подтверждало, что они обе замешаны в этом происшествии. Но вот представить, что Диара ворвалась в покои престолонаследника, да еще и в купальню, где набросилась на Кьяру, было крайне сложно. Впрочем, кто знает, какие черти водятся в этом рыжем омуте? Вдруг действительно настолько помешалась на своей любви, что решила убить главную, по ее мнению, соперницу?

Подумав так, я мысленно усмехнулась: ага, и убивать пришла прямо в присутствии Эйдана, более подходящей возможности найти не сумела.

Как бы то ни было, меня случившееся касалось лишь косвенно. Раз нам велели готовиться к церемонии, значит, отменять ее не собирались. Скорее всего, именно на ней все и прояснится.

На церемонию я надела платье оттенка лаванды – длинное, приталенное, со струящимся летящим подолом, оно было сшито для меня одним из последних. Мысль о том, что снова облачаюсь в оттенок фиолетового, пришла позже, когда я сидела перед зеркалом и горничная колдовала над моей прической. Что ж, пусть так – буду снова красоваться в наряде того цвета, который, как я уже знала, символизирует пятую стихию.