Тень драконьего крыла

Да, логика в его рассуждениях была. Возможно, окажись я на его месте, тоже рассуждала бы именно так. Да и, говоря, что ни с кем из этого мира не связана, я слегка приврала. О Клариссе ведь никому так и не рассказала… Но его подозрения неожиданно больно укололи, из-за чего я начала злиться уже на саму себя. В конце концов, какая разница, что он обо мне думает? Вернусь домой и забуду обо всем случившемся, как будто этого и не было…

«Не забудешь. И поцелуй среди заснеженных гор не забудешь, и ночной полет», – убежденно хмыкнул внутренний голос, но я заставила его смолкнуть.

– Что ж, если я актриса, то позвольте откланяться, – произнесла я, старательно сдерживая эмоции. – Спектакль окончен.

– Ошибаетесь. Всего лишь наступил антракт, – возразил лорд. – Встретимся здесь же завтрашним вечером.

Я не стала лишать его удовольствия оставить за собой последнее слово. Поскольку если бы ответила, то не отказала бы себе в удовольствии тоже выплеснуть эмоции. Здравый смысл напоминал, что эмоции в таких ситуациях не лучший советчик и следует вернуться к обсуждению этой темы позже, когда мы оба (в особенности один дракон) успокоимся.

Безликий появился словно из ниоткуда и уже приготовился перенести меня обратно, когда мой взгляд внезапно упал на стоящий на комоде портрет. Мое внимание привлек изображенный на нем маленький мальчик – симпатичный, улыбающийся, темноволосый… знакомый. Перед глазами моментально предстала картина: детская кроватка и этот самый ребенок, сидящий в ней и протягивающий ко мне ручки… именно его я видела, когда соприкоснулась с сознанием Шайрэна. Кажется, рядом с ним на портрете изображалась женщина, но я едва ли обратила на нее внимание, машинально отметив лишь общий силуэт.

– Кто это? – Вопрос, звучащий в который раз за последнее время, вырвался сам, прежде чем я успела себя остановить.

Проследив за моим взглядом, Шайрэн едва заметно дернулся и, помрачнев еще больше – если это вообще было возможно, отрезал:

– Вас это не касается.

Когда безликий начал наше перемещение, я успела увидеть, что лорд подошел к комоду и перевернул портрет изображением вниз.

Шайрэн не помнил, когда в последний раз ему приходилось испытывать столь сильное потрясение. Наверное, в день, когда он лишился того, кто одной своей непосредственной и искренней улыбкой всецело владел его сердцем. Но тогда потрясение было иным, с привкусом отчаяния и ярости, жажды убивать.

То, что происходило в последние дни, было иным. А внезапно пробудившаяся водная магия превзошла все. Шайрэн не знал, как к этому относиться, просто потому что такого не могло случиться в принципе. Много лет назад, будучи непризнанным бастардом, за возможность владеть стихией воды он отдал бы все. Забавно, если учесть, что тогда он не имел ничего, – по крайней мере, так на тот момент ему казалось.

И вот теперь случилось невозможное: наряду с огнем и квинтэссенцией, унаследованными от матери, в нем открылась ранее дремлющая магия отца. Наверное, стоило наведаться к драконам-старейшинам, которые жили в горах как отшельники и днями напролет изучали древние книги. Но на это у Шайрэна сейчас не было ни времени, ни желания – о том, что с ним творится, лучше не знать никому.

И все же один человек, ставший свидетелем случившемуся, имелся. Снова Эльвира!

Собираясь на ужин, где ему обязательно следовало присутствовать, Шайрэн вновь и вновь возвращался к событиям сегодняшнего дня. Разросшееся пламя костров, сжимающие кристалл тонкие пальцы, отрешенный взгляд янтарных глаз… А потом эти самые глаза, горящие яростью и возмущением, смотрели на него.

Шайрэн не мог избавиться от ощущения, что все-таки ошибся в своих предположениях. Он нередко доверял собственному чутью, но сейчас логика главенствовала над интуицией, и все доводы говорили в пользу того, что Эльвира играет и лжет. Думать так было крайне неприятно, но как только Шайрэна начинало грызть чувство вины, он напоминал себе, что все женщины по своей природе – актрисы. Никому из них нельзя доверять, даже если очень хочется. А если в своих выводах он и ошибается, то дополнительные меры предосторожности все равно лишними не бывают. Наблюдение за Эльвирой, как, впрочем, и за остальными участницами, следовало усилить, и на окружающий Райхар’вод барьер тоже бросить дополнительные силы.

До сих пор ни за одной из девушек никаких странностей выявлено не было, если не считать близость Кьяры с престолонаследником. Эйдан наивно полагал, что сохранит эти отношения втайне, но слухи уже наводнили дворец, и о драконе и участнице отбора судачили даже последние кухарки. Давно следовало сделать племяннику внушение, но из-за уймы других забот Шайрэн до сих пор не нашел на это времени. Латарийки славились определенными умениями, поэтому неудивительно, что Кьяра так быстро оказалась фавориткой легкомысленного Эйдана.