Тень Эдгара По

— Я думала, у вас умер близкий человек, — изрекла мадам Фуше так, словно ее сочувствие было на вес золота, а я потратил его на пустяки. — А если все ваши близкие в добром здравии, почему тогда вы впали в меланхолию, мосье Кларк?

Я молча хмурился на черный креп.

— Вы правы, мадам, я действительно потерял друга. Но с тех пор прошло уже несколько времени, и состояние мое вызвано не этим событием. Я переживаю из-за адреса, из-за треклятого адреса! Простите, мадам Фуше, я позволил себе выразиться слишком резко. Мне необходимо узнать, где живет мосье Огюст Дюпон, или придется уехать из Парижа не солоно хлебавши. Друзья и так считают меня чудаком; если я вернусь с пустыми руками, насмешек не оберешься. Пожалуй, надо самому сходить на почту.

На следующий день мадам Фуше сама принесла завтрак (обычно это делал официант). С трудом и без особого успеха пряча улыбку, мадам Фуше протянула мне клочок бумаги.

— Что это, мадам?

— Адрес Огюста Дюпона, что же еще!

— О, мадам, моя благодарность не знает границ!

Я мигом привел себя в порядок и выскочил на улицу. Волнение мое было столь велико, что я даже не полюбопытствовал, как мадам Фуше удалось добыть адрес.

Оказалось, Огюст Дюпон жил в пятнадцати минутах ходьбы от «Корнеля», в доме, некогда щеголявшем ярко-желтой штукатуркой. Внутренний двор соединял этот мажорный дом с домом, выкрашенным алой и синей краской. Весь ансамбль являл собой образчик пряничной парижской архитектуры. Если по старому адресу Дюпона рядом с домом располагалось немало кафе и магазинов, то нынешнее его пристанище было удалено от сих источников шума и суеты. «Пожалуй, — подумал я, — Дюпон нарочно подыскал такое место, где ничто не помешает его логическим рассуждениям». Консьерж, толстяк с отвратительными двойными усами, посоветовал прямо идти к Дюпону. Я было пошел, но перед лестницей остановился и вернулся в комнату консьержа.

— Извините, мосье. Разве не предпочтительнее для мосье Дюпона было бы сначала услышать доклад о посетителе?

Консьерж страшно оскорбился — то ли оттого, что я поставил под вопрос его профессионализм, то ли оттого, что просьба доложить о посетителе умаляла его роль, ведь с докладом ходят только лакеи. Жена консьержа пожала плечами и с сочувственным взором, адресованным не то Господу Богу, не то жильцам на втором этаже, произнесла:

— У него не слишком много визитеров.

Конечно, этими странными фразами супруги отнюдь не добавили связности моей речи; и без того взволнованный, при появлении Дюпона в дверном проеме я пробормотал нечто невразумительное. Выяснилось, что Дюпон задействует свои уникальные способности еще реже, чем я воображал. Парижане, судя по ремарке жены консьержа, не видели смысла даже в попытках просить Дюпона о помощи!

Итак, едва Дюпон распахнул дверь своей комнаты, как я обрушил на него столько информации, на сколько хватило дыхания.

— Я отправил вам несколько писем — точнее, три письма — из Соединенных Штатов, а еще телеграфировал на ваш старый адрес. В письмах говорилось об американском писателе Эдгаре По. Крайне важно выяснить причину его смерти. Поэтому я и пришел к вам, сударь.

— Я смотрю, — Дюпон скривился и устремил взгляд куда-то за мою спину, — эта лампа опять не горит. Сколько уже ее меняли, а огня нет, хоть тресни.

— Что-что? Лампа?

Вот как начался наш разговор. Оказавшись в жилище Дюпона, я повторил все изложенное в письмах, подчеркнул, насколько важно тотчас приняться за дело, и выразил надежду, что Дюпон отплывет со мной в Америку, когда ему будет удобно.

Дюпон нанимал самую обычную квартиру; правда, практически лишенную обстановки — нельзя же считать обстановкой кресло, диван да полдюжины пустых книжек! У Дюпона царил промозглый холод, даром что на дворе был июль. Дюпон уселся в кресло, откинулся на спинку и внезапно, словно только теперь понял, что я обращаюсь к нему, а не к стене за его спиной, произнес:

— Зачем вы все это рассказали мне, сударь?

— Мосье Дюпон, — отвечал я как громом пораженный, — вы ведь являетесь общепризнанным гением логического рассуждения. Вы единственный, кого я знаю, а может, и единственный человек в мире, способный разгадать эту загадку!

— Вы глубоко заблуждаетесь, — сообщил Дюпон. — Вы сумасшедший, — предположил он в следующую секунду.

— Я? Но вы ведь Огюст Дюпон? — возмутился я.