Тень Галилеянина

Вы знаете,
что почитающиеся князьями народов
господствуют над ними,
и вельможи их властвуют ими.
Но между вами да не будет так:
а кто хочет быть большим между вами,
да будет вам слугою;
а кто хочет быть первым между вами,
да будет всем рабом.

[120]

Людям нравится слушать такие речи. Они начинают думать что можно и без насилия избавиться от гнета и эксплуатации. Но ведь в чем конкретно заключается этот гнет? В том, что люди должны платить налоги и не знают, где взять деньги, в том, что они влезают в долги и теряют свое имущество.[121]

Гнет – это значит: правящие присваивают себе настолько большую часть собираемого с земли, что народу приходится жить в постоянном страхе погибнуть от голода. Такой гнет неизбежно должен все время возобновляться ради него самого. Груз налогов и поборов должен быть достаточно высок, чтобы население распалось на две группы: с одной стороны, те, кто заинтересован в сохранении нынешних порядков, с другой – огромное большинство тех, кто борется за свое выживание. Забота о хлебе насущном отнимает у людей мужество, необходимое, чтобы им захотелось принципиально изменить эти отношения. Но скудные возможности заработать себе на жизнь заставляют их думать, что при условии трудолюбия и удачливости они и при нынешних порядках как-то смогут свести концы с концами. Кто потерял все, виноват сам или ему как-то уж очень не повезло. Это и есть гнет, который царит на нашей земле. Ты видишь, какую важную роль здесь играют налоги.

Так вот, мы спросили Иисуса, что думает он предпринять против этого гнета? Мы спросили: дозволено платить императору налоги или нет? Тогда он попросил принести ему денарий и в свою очередь спросил нас: «Кого изображает рисунок на монете? И чье имя названо в надписи?». И когда мы ответили: «Императора!», – он сказал:

Отдавайте кесарево кесарю,
А Божие Богу.

[122]

Он всегда уходит от ответа, когда речь заходит о конкретных вещах! Ему нравится обходить острые углы!

– Не знаю, так ли он безобиден на самом деле, когда говорит: правители повсеместно угнетают свои народы! У вас же это должно быть по-другому! Многие думают, что политики без принуждения не бывает. А Иисус говорит: даже если прочие народы и общества не обходятся без угнетения, у вас должно быть по-другому. Ваша задача в том, чтобы преодолеть пропасть, разделяющую народ на угнетенных и угнетателей.

– Иисус выразил в словах то, что испокон века отличает нас, евреев, от остальных. Все соседние с нами народы образовали государства, в которых земля принадлежит царям и их приближенным, а положение крестьян, работающих на ней, немногим лучше, чем у выставляемых на продажу рабов. Мы же с самого начала сопротивлялись тому, чтобы жить так. Мы готовы и дальше бороться за это!

– Но разве не Бог допустил, чтобы мы оказались под властью других народов? Как же мы можем Ему противиться?

– Бог допустил, что мы попали в рабство к египтянам.

Но свою подлинную волю обнаружил Он, когда освободил нас из этого рабства. Когда мы вслед за тем пришли на свою землю, мы почти двести лет прожили без центральной власти, свободными земледельцами, которые поддерживали друг друга в борьбе с врагами. Мы показали: народ может жить, имея над собой минимум власти.

– Но потом и нам пришлось признать над собой царей! И мы узнали, как с царями выросло правящее сословие.

– Без них мы попали бы в зависимость от других народов. Но мы с самого начала позаботились о том, чтобы наши дари не правили, как фараоны! Вместе с царями явились пророки. От имени Бога они критиковали наших правителей, когда их власть становилась слишком велика. И когда цари лишились власти, наши пророки увидели в этом наказание за их злоупотребления по отношению к своему и соседним народам. Снова Бог явил нам, что Он не на стороне правителей.

– Но потом мы попали под власть вавилонян, персов и греков!

– Персы давали нам жить согласно заповедям Божиим. Когда из-за обнищания и долгов народ грозил распасться на два сословия, персидский наместник Неемия совершил именем Бога великое преобразование: были списаны все долги. Все люди народа Израилева оказались свободны.[123]

– Разве реформа Неемии не доказывает, что кроме насилия есть и другой путь?