Тень Гамаюна

– Юрий и есть тот самый русский князь, который женился на грузинской царице Тамар. Есть мнение,[4] – после этих слов Боголюбов непроизвольно улыбнулся, – что героиней поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» являлись сама Тамар под именем Нестан – Дореджан, и ее возлюбленный – осетинский царевич Давид – Сослан под именем Тариэла. За что Руставели поплатился вечным изгнанием. Брак Тамар и Юрия Андреевича был неудачным по двум причинам – царица любила другого, а Юрия не особенно волновали женские прелести. После свадьбы русский супруг Тамар несколько лет провел в непрерывных, победоносных походах против внешних врагов, редко навещая свою венценосную супругу. Воины царицы любили его за храбрость. Среди них немало было людей, которые пришли с Русской земли. Как полководец он сблизился с провинциальными феодалами и стал у них популярным, соответственно, и очень опасным для Тамар. Как продолжатель царского рода – не оправдал себя. Царица решила избавиться от супруга. Однажды, воспользовавшись тем, что Юрий в столице был один, без преданной ему дружины, Тамар приказывает арестовать его, обвинив в грубости, пьянстве и содомском грехе. Тамар воспользовалась этим, чтобы содомию супруга объявить главной причиной, по которой отсутствовали наследники грузинского престола. Юрий был выдворен из страны, а царица, получив развод, сыграла свадьбу со своим возлюбленным Давидом – Сосланом.

– Что же было с Юрием потом? – Алина отставила кофейную чашку и облокотилась на край стола.

– В 1191 году Юрий делает вторую попытку отвоевать грузинский престол. Он появляется на границе с небольшим отрядом, объединяет вокруг себя феодалов, недовольных политикой Тамар, и в южных провинциях провозглашает себя законным царем. Суд Тамар был страшен. Она казнит родственников мятежных феодалов. Тогда предводители отрядов Юрия требуют возвращения назад. Они беспокоятся за родных и хотят помочь им. План заговорщиков нарушается, Юрий в долине Нигала терпит поражение, и вновь высылается из страны.

– Куда он отправился дальше? На родину?

– Летописцам дальнейшая судьба его была не интересна, видимо, поэтому след Юрия теряется в истории.

– Значит ли это, что искать потомков Боголюбского бесполезно?

– Не думаю. Этим я и хочу заняться всерьез.

– А в Ладогу Вы зачем собираетесь?

– Именно за этим. Всякая находка может пролить свет на «дела давно минувших дней». Мой старый учитель – руководитель экспедиции профессор Камышников что – то там интересное откопал.

– А мне можно с вами? – попросила Алина совершенно неожиданно для себя.

Николай удивленно посмотрел на нее. Прекрасная Дама хочет не только хлеба, но и зрелищ? Интересно. Слушала она его, скорее всего, из вежливости. Обычно красивые женщины от всяких исторических подробностей скучают и чахнут. Их интересует лак на ногтях, духи, крем, помада. Очень редко – любимая работа, иногда – собственные дети, но археологические раскопки – это вообще из мира фантазии! Блажь какая – то! Дамское сумасбродничанье! Да и в его планы это совсем не входило. Пожалуй, ей это тоже ни к чему, пусть лучше с матушкой общается. И он, не сомневаясь, что прав, отрезал: – «Вам это будет неинтересно».

– Зачем же за меня решать? – обиженно воскликнула Алина, – впрочем, если я вам помешаю своим присутствием, тогда конечно.

Девушка поникла и замолчала.

– Коленька, – твердо посмотрела в глаза сыну Елизавета Матвеевна, – возьми Алиночку на раскоп, когда еще ей такая возможность представится? Часикам к пяти вернетесь, я обед к тому времени приготовлю. Чего Алиночке тут скучать? Я все время занята, то одно, то другое. Опять же соседка просила зайти, дело у нее ко мне какое – то есть.

Николай хитрость матушкину разгадал. Однако не стал ей возражать. Материнские просьбы всегда были для него законом. – «Собирайтесь», – кивнул Алине. Она, кажется, в самом деле обрадовалась этому.

Собраться Алине – было делом пяти минут. Скинуть уютный халат и натянуть джинсы. Вот только майка была еще сырая, она от вчерашнего поцелуя с асфальтом испачкалась, пришлось ее простирнуть. Елизавета Матвеевна в проблему вникла сразу. Неспешно пошуршала полиэтиленовыми мешками в шкафу и извлекла милый модный свитерок:

– Из Парижа, – сказала она Алине, – подарок Николая. Сын забыл, что я не девочка. Надевайте и носите на здоровье!

– Мама, – смутился Николай, – ты для меня до сих пор самая лучшая девочка в мире! Впрочем, – обратился он к Алине, – если это вам подойдет, я буду рад.