Тень горы

– Ладно, – сдался я. – Плохо то – если, конечно, ты считаешь это плохим, – что я не видел зомби. Ни одного, нигде, не считая пьяных и политиков.

– О! – произнес он расстроенно.

– Но есть и хорошая новость: город наводнен полчищами крыс и стаями голодных собак.

– О’кей, – сказал он, потирая руки. – Надо позвонить моему другу-парсу. Он уже несколько лет пристает ко мне со своим Планом по Борьбе с Крысами. Для него это будет волнующая новость. – Он кинулся к телефону, но, набирая номер друга, кинул мне вдогонку: – Наш договор насчет моих услуг как телохранителя остается в силе. Хотя мисс Карла пришла вместе с тобой, я был готов оказать требуемые услуги. Я припишу это к твоему счету.

Дверь в мою комнату была не заперта. Из-за нее доносились какие-то странные звуки. Я медленно открыл дверь. Первым делом мы увидели Дидье, болтающего с Чару ни о чем на моем матрасе. Олег пропитывался запахами Пари и моей тахты.

Странные звуки, которые мы слышали, издавала моя гитара. Винсон пытался играть на ней, держа ее вверх ногами. Сам он лежал на спине, задрав ноги и упершись ими в стенку. Никто из них не обратил на нас внимания. Мы заглянули в спальню. На моей деревянной кровати лежали Дива и Рэнделл. Они целовались и поглаживали друг друга.

Мне хотелось прогнать Рэнделла с кровати, поскольку я знал, что Навин любит эту девушку, но это должна была сделать она – если бы захотела.

Карла потянула меня за жилетку.

– Не вздумай препятствовать апокалипсису, – прошептала она, уводя меня за руку.

Мы пошли к ее комнате. Сердце мое билось учащенно. Она вставила ключ в замок, затем остановилась и обернулась ко мне.

Я никогда не относился к Карле как к чему-то само собой разумеющемуся. Но ключ был вставлен в замок, открывавший вход в ее бедуинский шатер, и сердце мое, переполненное надеждой, не хотело сомневаться. Я надеялся, что общегородской локдаун и небольшой сатирикон в моем номере заставят-таки ее раскрыть свой шатер.

Улыбнувшись, Карла отперла дверь и пригласила меня в комнату. Она зажгла замаскированные светильники и, разложив благовония, взяла меня за отвороты жилетки и подвела к изножию постели. Послушно пятясь, я изумленно таращился на полотнища из красного и синего шелка у себя над головой.

Она поцеловала меня и, пользуясь позиционным преимуществом, повалила меня спиной на постель, при этом ноги мои высовывались с края.

Пододвинув оттоманку, она села на нее и стала развязывать шнурки на моем ботинке. Развязав шнурки, стащила ботинок с ноги, и он упал на пол с глухим стуком. Затем она поступила так же со вторым ботинком.

Она стащила с меня жилетку и футболку, а затем, расстегнув джинсы, и все остальное.

– Знаешь, в чем твоя проблема? – спросила она, окинув меня взглядом. – Ты слишком твердый.

– Это ты виновата, – сказал я. Я лежал, подложив руки под голову, на постели Карлы в ее бедуинском шатре.

– При чем здесь чья-то вина? Просто девушке хочется иногда поддразнить мужчину.

Я не совсем понял ее, но это было не важно. Глядя на шелковое сияние у нее над головой, я чувствовал себя очень счастливым.

– Ты вправду вернулась из-за меня? – спросил я. – Бросила свое фетишистское сборище и отправилась меня искать?

Она стояла, расставив ноги и уперев руки в бедра.

– Ради тебя, малыш, я переплыла бы Колабскую бухту, – ответила она, улыбаясь моему смущению. – Ну, возможно, я попросила бы Рэнделла сопровождать меня, потому что я не такой уж хороший пловец, но поплыла бы я к тебе.

– Индийцы не умеют так быстро плавать, как австралийцы, – сказал я. – В Австралии больше акул.

Она расстегнула свою черную рубашку и отбросила ее.

– Знаешь, – сказала она, сняв джинсы и оставшись нагишом, – наверное, всем будет легче, если отныне я не буду выпускать тебя из поля зрения.

Она наклонила голову к плечу, изучая мою реакцию на ее слова.

– Я считаю, что мы вообще никогда не должны расставаться, – сказал я убежденно. – А ты как думаешь?

– Ты узнаешь, что я думаю, минут через шестнадцать, – ответила она, заползая на меня, чтобы поцеловать.

Я был одновременно королем и попрошайкой на ее пиру. Последовали метания, движения, повороты, касания, смены поз и долгое потение в одиночку.

Я упираюсь руками в стенку, отгоняя тени. Ее ноги на моей груди, подошвы и пальцы ног мягко шепчут, в то время как все остальное громко кричит.

Мир скатывается с постели. Я лежу навзничь на полу. Ее колени на ковре, разноцветный шатер у нее над головой, вентилятор скручивает из дыма благовоний голубей, порхающих над палочками сандалового дерева.

Карла прижимается ко мне, лбом ко лбу, глазами к глазам, вознося меня на луче света, соединяющем нас. Я теряю себя в ее наслаждении, забыв о своем, но вновь нахожу его в ее глазах, возвращаясь к себе; глаза Карлы, не знающие страха и преград, тоже приходят ко мне.

Спутавшись руками, вцепившись в пальцы друг друга, переплетаясь ногами в чувственном согласии, мы лежали, соединив наши дыхания, завернувшись друг в друга, как беглецы, спящие в лесу.

Глава 71