Тень и душа (ЛП)

— Ты сказала, что она была расстроена, но это не неожиданно. Как так вышло? Ты сказала «дела клуба»?

— О, — вздохнула Биби. — Да. Клуб… в кое-каком деле сейчас. Твоя мама выяснила это в Рождество, и она была этому не рада.

Фейт никак не отреагировала на идею, что клуб снова занимается преступной деятельностью (насколько она поняла, Биби именно это имела в виду). Клуб уже не был таким, каким его знала Фейт в детстве. Этот клуб был вне закона всю её жизнь. Её всеми уважаемого отца, включая её маму, — все звали Блю, и он был заместителем Президента по безопасности (Прим.: формально третье лицо в клубной иерархии), насколько она знала. Но он умер — был убит при выполнении каких-то дел клуба, и тот клуб тоже умер. Теперь те мужчины, которые звались братьями её отца, носили другие патчи. Теперь они были «Ночной Бандой». И Фейт не была их частью. Даже если бы они всё ещё носили патчи её отца, она оставила эту часть своей жизни в ту же минуту, как ей исполнилось восемнадцать.

Буквально — она собрала манатки и свалила в полночь в день её рождения. К тому моменту, как её семья проснулась тем утром, она уже была на пути к Сан-Франциско.

Почему это заботит её? Блю умер более пяти лет назад. Она не понимала, как вообще клуб, членом которого даже не являлся её отец, мог повлиять на психическое состояние её матери.

Но Биби схватила её за плечо и заставила повернуться к себе лицом. Выражение её лица говорило о том, что она практически в ярости.

— Мы — семья твоей мамы, Фейт Энн. Она переехала сюда, в Мэдрон, чтобы быть поближе к нам. Она — часть нас. Как и ты, и твоя сестра. Я знаю, что ты это понимаешь. Где-то глубоко внутри понимаешь, что ты по-прежнему часть нас, а мы — часть тебя. Патч не имеет значения. Это семья. И твоя мама была расстроена, что всё снова может стать более рискованным для её семьи.

Фейт не нравилось то, как чувство вины наполнило её желудок кислотой. Она была пострадавшей стороной. Но, в любом случае, одной из них. Даже если и не хотела забыть и простить, но уж это было её прерогативой. Но Биби снабдила её большой порцией вины, и, стоя у больничной кровати матери, Фейт попалась на крючок.

Открылась дверь, вошла медсестра.

— Сейчас мы переведём её наверх. Палата № 562. Часы посещения начинаются с восьми утра.

Фейт и Биби отошли в сторону и наблюдали, как её мать вывозят наружу. Затем они стояли в опустевшей палате травматологии, которая казалась странно огромной в отсутствие кровати.

И Фейт осознала, что ей некуда пойти. Ехать обратно за рулём в Венис Бич только для того, чтобы вернуться утром, казалось безумием. Но она не могла остановиться в доме матери (она даже не знала, где он). А мысль о комнате в мотеле сегодня вечером заставила её сжаться от одиночества.

Она повернулась к Биби.

— Я могу поехать к тебе домой? — Биби позволит ей, она знала это наверняка.

Но выражение на её лице выражало дискомфорт и стало практически паническим.

— О, милая, я…

Тогда и Фейт тоже ощутила панику.

— Пожалуйста? Я просто рухну на диван на пару часов. Обещаю, что не помешаю, и уберусь рано утром.

Она не ожидала, что будет нежеланным гостем в доме Эллиотов.

— Всё не так, милая. Ты знаешь, я бы с удовольствием пригласила тебя остаться, и у нас достаточно места. Просто… о, чёрт. Милая… всё сложно.

Что бы ни произошло с её матерью, это было плохо. Быть посреди всех этих семейных воспоминаний и чувствовать себя абсолютно окруженной ими — было ещё хуже. Но Биби, которая говорила ей «нет», — это было просто невыносимо.

Но она справиться с этим. Фейт сглотнула и попыталась улыбнуться.

— Эй, нет. Всё в порядке. Я просто найду номер. Видела мотель рядом со съездом, по которому добралась сюда.

Биби покачала головой.

— Фейт, послушай. Я не говорю тебе «НЕТ». Но ты должна знать… Демон, Майкл там. Он живёт с нами. Уже несколько месяцев.

Внезапно все те мысли, что хотели обрасти форму, умерли. Мозг Фейт стал городом-призраком. Она глупо уставилась на Биби, и только одно слово в её голове прокручивалось как перекати-поле.

Майкл.

Майкл.

Майкл.

Биби подняла и сжала свои руки.

— У него… у него есть маленький мальчик, милая. Такер. Ему два. Хус и я помогаем им.

Майкл. У него есть ребенок. Майкл с ребенком живет у Биби и Хусиера. Его ребенок.

Майкл являлся другой пострадавшей стороной — причиной, из-за которой она не виделась со своими родителями, с тех пор как ей исполнилось восемнадцать. Даже ещё более пострадавшей, чем он сам знал.

Прошло так много времени с того момента, когда она видела его. С того момента, как ей было семнадцать. С половиной.

— Фейт?

Она сделала над собой усилие, чтобы собраться и натянуть улыбку.

— Это было давно, Биби. Если ты нормально к этому отнесёшься, то и я тоже.

Биби одарила её долгим изучающим взглядом. Затем вздохнула.

— Тогда ладно. Какого чёрта. Мы живем в интересное время.

Она обняла Фейт и повела через отделение скорой помощи.

Фейт шла следом, потерявшаяся в своих воспоминаниях.

Воспоминания

Фейт